Магия его прозы правдива, в чем-то от
Распутина, но – слишком своя; сострадательна, внимательна ко всякой детали мира.
Роман Сенчин, как известно, прозаик, но поэзией и магией его проза напитана в высокой мере, имея в виду и звуковую оснастку произведений, и своеобразие оптики, присущей писателю.
Его персонажи выпуклы, объемны; они входят в мир, чтобы растворится среди живых людей; алхимия фразы Сенчина высока и переливается сложными огнями: наждачной правды жизни и шероховатости оной. И большинство из нас познает эту правду жизни собственной судьбой.
Разворачивается плавная неспешность текста:
«Подобно многим своим сверстникам,
Николай Михайлович Елтышев большую часть жизни считал, что нужно вести себя по-человечески, исполнять свои обязанности и за это постепенно будешь вознаграждаться. Повышением в звании, квартирой, увеличением зарплаты, из которой, подкапливая, можно собрать сперва на холодильник, потом на стенку, хрустальный сервиз, а в конце концов – и на машину. Когда-то очень нравились Николаю Михайловичу «Жигули» шестой модели. Мечтой были».
В «Елтышевых» много страшного, изнаночного, много зверя, показанного в человеке: как просто можно убить, обойдясь без раскольниковых страданий; но – такова поэзия пресловутой правды, ничего с ней не поделать; больше того: такова бездна жизни, где святые и герои встречаются крайне редко, а в основном – Елтышевы…
…в спешном порядке переселяющиеся в город жители сибирских деревень, выдираемые с корнями, ибо прогресс, который для них гибелен, забирает их сферу обитания строительством ГЭС…
Развернется «Зона затопления»: плеснет волей воды в массу судеб…
И снова – поэзия жестких фраз, как поэзия самой действительности, пропитавшей все своим составом, мало оставившей для раствора и субстанции мечты…
Разные книги – характерная интонация: интонация поэзия, пропущенной Сенчиным сквозь прозу свою, такую вроде бы неуютную, маетную, бесконечно правдивую.
