Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 01 (105), 2014 г.



Евгений Степанов
«Женщина в соседней комнате»

 

 

 

М.: «Вест-Консалтинг», 2014

 

Пожалуй, это одна из самых удачных книг Евгения Степанова. Самая читаемая — уж точно. Небольшие рассказы, мини-рассказы или «очень короткие», как значится на обложке, составили новую книгу поэта, прозаика, литературоведа, кандидата филологических наук — «Женщина в соседней комнате». Впрочем, титулы не должны смущать — книга очень веселая. Хотя порой и — грустная. А еще — поучительная. Как и наша жизнь. Только в несколько искаженном пространстве, под углом авторского взгляда. Механика ее во многом исходит из традиций обэриутов, конкретнее — Хармса, а еще — Чехова. Этакий симбиоз-синкретизм. Коллизия (чеховское) соединена с абсурдом (хармсовское). Это, разумеется, происходит не всегда, потому что схем, шаблона, по которым написаны «очень короткие рассказы», — не существует. Это сценки из жизни, фантасмагории, миниатюры «на ходу». Парадокс только в том, что миниатюры «на ходу» могут получиться выигрышнее заранее «запланированных» вещей. Чуда в них больше.
Вот один из примеров про целителя Серёгу:

«Ко мне в редакцию пришел в гости один народный целитель, по совместительству он писатель. Рассказывает, как он общается с Иисусом Христом.
Спрашиваю:
— О чем вы говорите?
— Да обо всем. Вот тут я похудеть собрался. Спросил Иисуса, что мне делать. Он ответил:
“Серёга, прекрати есть котлеты!”»

Чего тут больше — иронии, парадокса, писательской сумасшедшинки или — усталости? Я заметил — в большинстве рассказов Евгения Степанова ощущается усталость. Усталость романтика. Или — бывшего романтика, которого жизнь огрубила, обтесала, засунула совершенно в иное тело. И усталость читается — на внутреннем слое, между строк.

«Мы едем в метро, на эскалаторе. Я стою внизу и смотрю в ее голубые огромные глаза. Я понимаю: эта женщина совершенна. Когда мы приедем домой, мы займемся чудовищным развратом. Это продолжается уже много лет.
Я не знаю, как относиться к самому себе».

Усталость — и ностальгия. Желание запечатлеть самые прекрасные, дорогие моменты в жизни. Все эти черты следуют из классической русской литературы — мысли о душе одновременно с развлекательным моментом. Исторически сложилось, что на Западе развлекательная литература развивалась параллельно с литературой духовно-философской (Дюма и Ницше). У нас же весь спектр проблем нередко умещается в одном произведении (Достоевский), что справедливо изучается многими поколениями литературоведов. Парадокс: небольшие по объему «Маленькие трагедии» Пушкина породили сотни страниц критических осмыслений, собранных под одну обложку В. Непомнящим. Я не хочу сказать, что «Женщину в соседней комнате» ждет аналогичная судьба — пути текста неисповедимы, но некоторые миниатюры — слепки века — имеют все основания для того, чтобы остаться в литературе. Какие-то в качестве анекдота, характеризующего поколение, какие-то как отражение душ людей, живущих в обездуховленное время.
Пищи для ума действительно много. Книга Евгения Степанова полифонична — в ней слышны голоса множества людей, слышны голоса времени, даже больше — Москвы. И если Гиляровский писал «Москву и москвичей» по лекалам своего времени, Степанов создает  с в о и х  москвичей — женщин (женщин много), коллег, незнакомцев, попавшихся ему на глаза и ставших знакомцами, таким образом. Нелюдимость века, неграмотность, падение культуры также не проходит незамеченными (а сколько у Гиляровского миниатюр о подобных персонажах своей эпохи?). Приведем характерный эпизод из «Издательских будней» — раздела книги:

«Звонок в редакцию.
— Здравствуйте, я написал четыре тысячи двести тридцать два сонета. Хочу у вас в журнале напечатать.
— А Вы какие сонеты пишете — французские, английские, итальянские?
— Вы что, издеваетесь? Я русские сонеты пишу».

Это ли не симптом 1990-х — 2000-х?
Футурологическая хармсовская традиция, о которой мы сказали вначале, проявляется в разделе «Ж/д и Евгений Викторович». Рассказы — как верлибры. Абсурд как инвариант.
И — стяжки времени — от хармсовского — в настоящее. Есть и отголоски лианозовской школы — проявляющиеся, в первую очередь, в намеренном опрощении, отказе от «плетения словес». Синкретизируя все это в авторском стиле, Евгений Степанов выводит новый рассказ — помещенный в новые локации, вневременной:

«Казанскую Ж/д на самом деле проектировал поэт-архитектор-авангардист Евгений Викторович.
Одну станцию он назвал “Па'нки”, а другую “Хиппи”.
Но проект не утвердил товарищ Сталин.
— Пусть лучше будут “Панки'”, а не “Па'нки”, — сказал он на заседании Политбюро. — Поляки, паны, конечно, люди вредные, но все-таки славяне. “Хиппи” тоже не подойдет. Пусть лучше будет “Малаховка”.
Так и сделали. Евгения Викторовича пожурили, но не расстреляли, потому что он ранее успешно переводил стихи товарища Сталина».

И еще — несколько сотен рассказов. Поучительных. Грустных. Смешных. Абсурдных. Для того чтобы завершиться словами о счастье — женщина в соседней комнате. Женщина. И автор — счастлив. Потому что она есть. А если есть она, есть и все остальное. В этих системах координат она — Бог.

 

Василий МАНУЛОВ



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.