Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 11 (103), 2013 г.



Сергей Нырков
"В плену у алфавита"

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2013

Книга Сергея Ныркова "В плену у алфавита" оформлена красиво, ее приятно взять в руки. Это первый шаг на пути к читателю. Второй — образ автора, система мифов, связанная с ним. Нырков, как следует из аннотации, русский поэт, автор двух (до нынешней) поэтических книг (1994, 1996), а также коллективного сборника (1988). Высоко оценен мэтром Кожиновым, однако "вопреки звездному началу пути <…> неожиданно для всех оставил творчество". Сборник "В плену у алфавита" подан как достойное завершение прерванного 15 лет назад "полета", а также является "своеобразном итогом духовных исканий поэта, за которым, несомненно, последует открытие новой главы в его творческой биографии". Ну что же, достойное — так достойное. Самое время обратиться к стихам — третьему необходимому шагу.

Скрипка холода боится,
Скрипача бросает в жар.
Никогда мы не уедем:
Я в Париж, а ты в ЮАР.
А пойдем по ресторанам
Под гитару песни петь —
Видно, в яме у дороги
Суждено нам умереть.

Эта цитата приведена во вступлении Натальи Лайдинен, известной поэтессы (она также выступила в качестве составителя), и они действительно показывают то лучшее, квинтэссенцию созданного Сергеем Нырковым.
15 лет "тишины" — конечно, немалый срок. Особенно в дикие девяностые, когда буйным цветом расцвела наша исконно русская вороватая демократия. Это время вольно или невольно находит отражение в стихах Ныркова. В первой цитате лирический герой — этакий Есенин 90‑х. Кабак заменяется на ресторан, эмиграция уже не первой волны, а условно четвертой, только финал идентичен: "Видно, в яме у дороги/ Суждено нам умереть". Сразу же вспоминается: "А месяц будет плыть и плыть…" Все возвращается, ибо таков круговорот жизни.
Вот и во второй цитате присутствует нотка безысходности, извечно русской осенней тоски…
Сборник украшен атмосферной графикой В. Буртаса, подходящей под общий настрой книги — метания и неприкаянности русской души. Манера подачи, интонирование поэзии Сергея Ныркова — заимствованы из Серебряного века, антураж — современный. Опять-таки ресторан как локация, гашиш как неизменный атрибут молодежных тусовок (сомневаюсь, что в обществе людей средних лет или преклонного возраста гашишный дым является неотъемлемой частью их жизни), героиня — потерянная (суккуб? — коли ад?); сам по себе образ "потерянного ада" не избит, он — дитя постмодернизма, выворачивающего привычные образы на изнанку. Но в контексте этого стихотворения он оправдан, поскольку героиня и ее окружающие люди аналогично выворачивают жизнь, следуя на поводу у животных страстей и новомодных развлечений. Полагаю, что "яд" употреблен в переносном смысле, а "петля" становится образом-символом. Здесь и вся предшествующая парадигма стихотворных текстов с "петлей" и "ядом" (опять же — набор из романтического символизма), и, одновременно, слепок-сценка из нынешнего клуба.
История Сергея Ныркова типична для многих наших соотечественников. Занявшийся бизнесом в 90‑е, он в какой-то момент, напитавшись вдоволь бездуховным временем, обратился к религии — православию, и от него уже вернулся к стихам — "рукописям многолетней давности", отмечает Наталья Лайдинен.
Любая книга — как автобиография, даже если пишешь о персонажах совершенно чуждых тебе, любой образ — часть твоей биографии, если он прошел сквозь тебя. Осталось процитировать одно из духовных стихотворений Ныркова и передать эстафету читателю. Да, в книге очевиден творческий рост автора, изменяющееся мировоззрение, и с этой "историей одного человека" знакомиться интересно. А ведь он еще — свидетель перемен, случившихся в 1990‑е (как, собственно, и большинство из нас). Полагаю, стихи Сергея Ныркова будут интересны массовому читателю и найдут в их среде немалый отклик. А теперь — обещанные духовные стихи:

До меня и после — грязь по пояс
И грачи на высохшей ветле.
Все пройдем…
И не найдем покоя
На забытой Господом земле.

Василий МАНУЛОВ



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.