Гвозди номера № 06 (98), 2013 г.

Перелетные птицы устали перелетать.
Путеводная нить свернулась в углу клубком.
Можно выйти из дому, дров наломать.
Можно стукнуть по столу кулаком.
Сколько возможностей не перестать быть!
Мы заигрались в охотника и мишень.
Нынче в корриде пусть победит бык,
а в тридевятом царстве найдут женьшень.

И дал Бог человеку эхо,
чтоб не бредил оригиналом.
И расставил в пути вехи
так, чтоб свечи напоминали.
А когда разошлись порознь
крик и птица, твердь и вода,
всем расставшимся — дал поезд,
над которым звезда. Всегда.

Бегу к тебе, как к любовнику,
не ощущая ног,
вдруг ты сегодня болен,
маешься, занемог?
Нет продолженья у страха,
нет и конца пути…
Снега белей рубаха
выброшена в утиль.

На Фонтанку утки сели,
цирк открылся Чинизелли,
и блаженное безделье,
словно тесто на дрожжах,
поднималось, разливалось
город смахивал усталость…
У крыльца, мне показалось,
колокольчик задрожал.

Кто вы, гости нежной сини?
Разглядеть бы, расспросить бы!
Чей, пролеткой уносимый,
образ замер в образах?
В перпендикулярах линий
Росси, в "Золушках" Россини
Петербург, как маг всесильный!
Мы стоим глаза в глаза.

Рядом, рядом — всего-то лишь океан!
Крылья расправить и просто лететь, лететь…
Странствия — это не поиски разных стран,
это душа моя рвется с твоею спеть!
Это в душе моей заключена земля
каждым пригорком, каждой морской волной.
Будут, будут ангелы февраля
ныне и присно, и на века с тобой!
И часовые памяти бросят взгляд
на строй порою нестройно звучавших лет…
Смыт негатив, и занавес поднят для
шествия света — парадом — за светом свет!

Тихая память в шелесте праздников.
Ракурсы разные.
Площадь одна. Вдоль нее демонстрация.
Свищут, дразнятся
два красноперых глиняных голубя.
Рядом голые
пупсы в витрине, отдельно — платьица.
Долго катится
улица в парк, тополями вспенена,
с именем Ленина!
Тают во рту зверьки карамельные.
Возгласы в воздухе… Память-сон…
И еле слышен вечерний звон.

Здравствуй, ты где? — В невесомой рощице
ангел-дитя…
В письмах, до боли знакомым росчерком,
годы спустя…
Там, где с горчинкой, как соты медовые,
лакомство встреч,
где твое счастье звенело подковами,
и пела речь…
В устье стремлений, прощая и радуя,
в шаге от тьмы,
две невозможные зимние радуги, —
встретимся мы.