Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 09 (89), 2012 г.



Николай Калиниченко
Черный зонт

 

Давно это было. Жил в Праге мастер. Всю свою жизнь он делал зонты. И отец его делал. И дед. А прадед мастера зонтов не делал. Зато был придворным алхимиком и предсказателем.
От прадеда унаследовал наш кустарь частицу нездешнего дара. Каждый зонт у него выходил на особицу. И в каждом свое волшебство было спрятано. Едва дождь пойдет, чудо тут как тут из-под купола выглядывает. Одному мяснику из Градчан достался кусочек весеннего неба. Пожилому пивовару со Староместской — теплый солнечный свет. А одна юная дама пожелала, чтоб из зонта — виданное ли дело — ромашки сыпались. И тут не оплошал мастер. Выполнил заказ. Идет дама по Карлову мосту. На дворе ноябрь, дождь холодный хлещет, а за ней тропинка из цветов. Городские пройдохи ромашки эти собирать навострились и приезжим продавать. Мол, счастье приносят. Хорошие деньги выручили! Бывали, правда, заказы посложнее.
Пришел как-то к мастеру один студент. Пальтишко на нем драное, худой, бледный, а глаза, точно угли, горят. Видит мастер, дело тут непростое. Налил гостю сливовицы и спрашивает: что тебе, любезный, от меня надобно?
И рассказал студент такую историю. Была у него возлюбленная Бержка, дочь ростовщика. И все у них шло ладно. Встречались тайком, гуляли. На лодочке по Влтаве катались, лебедей кормили. Вот уже и сами будто два лебедя. Друг без дружки жить не могут. Решили они пожениться. Только преграда перед ними — беден студент. Явился он в дом ростовщика, что под Вышеградом, просит за себя Бержку отдать. А ростовщик слушать ничего не хочет. Выгнал юношу взашей. Дочь, как узнала — хотела от отца бежать. Ничего ей не надо, ни чести, ни приданного — лишь бы милый рядом был. Но ростовщик соединиться им не дал. Посадил дочь под замок, решетки на окна поставил. И приказал слугам дочь стеречь. Пытался студент выкрасть любимую, да ничего не вышло. А Бержка от тоски зачахла и померла.
— Чего ж ты от меня хочешь? — спрашивает мастер, а сам слезу смахивает. Потому человек был не злой и чувствительный.
— Хочу я, — говорит студент, — любовь свою оживить. Сделай мне такой зонт, чтоб в загробный мир сойти и обратно с милой моей возвратиться.
Испугался мастер, стал отказываться. Но парень попался упрямый.
— Без этого мне и жить незачем! — кричит. — Откажешь — пойду тотчас с Карлова моста в реку прыгну!
Вздохнул мастер, не стал брать грех на душу.
— Хорошо, будет тебе зонт.
— Дело! — говорит студент, а сам кошель тугой достает. — Заложил я все, что у меня есть, и братья-студенты еще немного помогли.
— Денег мне за такое не надобно, — отвечает кустарь, — приходи через девять дней. Работа готова будет.
Вот является студент к мастеру в назначенный срок и тут же с порога:
— Готов ли зонт?
— Готов, — хмурится мастер, — только, прошу тебя, подумай еще раз. Человек ты молодой, смышленый. Вся жизнь у тебя впереди. Возьми деньги, что собрал, вложи в дело. Десяти лет не пройдет — разбогатеешь. Большим коммерсантом будешь. А как придет срок — построишь в память о любимой своей часовню. Такой красоты, что все дивиться станут. И стоять ей до судного дня. Это я тебе точно говорю, потому мой прадед провидцем был, и дар его мне передался.
— Не бывать этому, — отвечает студент, — без Бержки моей.
Что ж тут поделаешь? Покачал головой кустарь, шагнул в угол, где тень погуще была, и достает зонт черный, как осенняя ночь. А спицы у того зонта, точно костлявая пятерня. Рукоять блестящая, острая, на вороний клюв похожа.
Вздрогнул студент, но взгляд не отвел. Руку к зонту протягивает.
— Погоди, — говорит мастер, — сперва наказ послушай. Как дождь пойдет, порежь рукоятью ладонь, так, чтоб кровь твоя на мостовую капала, потом спрячься под зонтом и головы не подымай. Смотри только себе под ноги. Они тебя к твоей Бержке сами вынесут. Как найдешь ее — зови к себе. Потом вместе по следам крови твоей обратно выберетесь. Только зонт не опускай и вокруг не смотри. От этого жизнь твоя зависит.
— Да как же я Бержку увижу? Если все время под ноги смотреть? — удивляется студент. — И кровь мою дождь смоет.
— Девушку найдешь по башмачкам, в каких ее схоронили, а кровь живую в загробном мире, как ни старайся, ничем не смоешь. Оттого и грехи наши все на виду. Ну, ступай.
Сделал парень все, как мастер велел. Едва тучи дождевые над Пороховой башней кольцом завились, порезал себе ладонь и с первыми каплями нырнул под зонт. Вот идет по мостовой и в самом деле тягу особую в ногах ощущает. А самого любопытство берет. Что там в загробном мире творится? Ткань у зонта плотная. Ничего не видать. Только слышно, как вокруг кто-то ходит. И будто бы голоса даже, и звуки всякие. Может, обманул мастер? Ничего не сделал. И сейчас потешается над бедным влюбленным вся Прага. Уже совсем собрался студент зонт приподнять, как вдруг видит чьи-то ноги прямо перед ним. На ногах венские туфли с золотыми пряжками. И голос такой любезный, мягкий:
— Здравствуй, добрый путник, покажи мне свое лицо.
Студент молчит, не отвечает, а голос не унимается.
— Что ж ты спрятался, мой друг? Давно я тебя жду. Взгляни же на меня!
Парень опять ни звука, а сам тихонько про себя молитву святому Дионисию возносит. И едва латынь в голове отзвучала, ноги в туфлях обратились куриными лапами, а благозвучный голос хриплым граем. Не стал юноша больше слушать, обошел крикуна и дальше зашагал.
Идет он, а рука совсем онемела, и зонт из нее едва не выпадает. Вдруг опять ноги перед ним. В тяжелых, грубых башмаках, и голос обуви под стать: злой, сиплый, точно такой у городового Сбышека был, того, что в прошлом году от тифа помер.
— А ну покажи лицо! Покажи, кому говорят! Покажи, а то хуже будет!
Студент под зонтом ни жив, ни мертв — он Сбышека и живого-то боялся — только молитву святому Виту тихонько шепчет. Помог ему святой, обратились башмаки страшными копытами, а голос звериным ревом. Потоптались-потоптались ноги-оборотни да и утопали куда-то. Студент дальше идет, а сам в голове образ Бержкиных туфелек держит. Розовые они у нее были, с перламутровыми застежками.
Совсем худо студенту стало: рука обескровленная болит, спина затекла. А вокруг шаги, шорохи, стоны. Кажется ему, что он в толпе идет. Да только ничего не видать. И вдруг обступили его со всех сторон башмаки, туфли, сапоги всех мастей. Голоса знакомые и незнакомые отовсюду звучат. «Покажи лицо!», «Не упрямься!», «Ты уж наш!», «Так только лучше!».
Студент из последних сил вперед идет и молитву святой Варваре во весь голос кричит. Расступились ноги, и видит юноша впереди знакомые башмачки: розовые, с перламутровыми застежками. Стремится студент к возлюбленной. Не бежит — летит.
— Бержка, любимая!
А та в ответ.
— Ты ли это, милый мой? Неужто за мной и сюда пришел? Где ты? Покажись скорей, дай обнять тебя.
Студент наказ мастера позабыл. Поднял зонт, бросился к Бержке. Обнял. И лицо свое мертвому миру открыл. Тотчас свершился страшный рок. Вернулись влюбленные в мир живых, да только в камень обратились.
Их и сейчас можно видеть стоящими над Влтавой. Говорят, когда в Праге идет дождь, можно услышать, как двое каменных людей под зонтом шепчут друг другу слова любви.
Кровь студента из подземного мира в наш цветами проросла. И если видит горожанин на пражских камнях красный глазок мака — непременно перекрестится.
А что же мастер? Он по-прежнему делает зонты. Не верите? Пойдите и убедитесь. От Малостранской вверх и направо, а дальше, как сердце подскажет.



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.