Гвозди номера № 05 (85), 2012 г.

Книга прозы (и совсем немного — стихов) Владимира Титова оставляет двойственное впечатление. С одной стороны — перед нами автор с четко сформировавшейся позицией, немалым жизненным опытом, умеющий отстаивать и — более того — убедительно преподносить собственное видение мира. С другой стороны, есть и недоработки. Полагаю, что книга нуждается в дополнительной редакторской обработке. Но при этом (многие наши авторы отличаются отменной редактурой, но гумусом внутри) книга привлекает к себе внимание, что особенно отчетливо ощущается на фоне бесполо-аморфных произведений, возводимых рецензентами в абсолют.
Вызывает уважение тот факт, что автор следует своему кредо из рассказа в рассказ, из стихотворения в стихотворение, не малодушничая, не укрываясь за литературными красивостями. Интеллект автора не довлеет над читателем, прозаическое полотно выстроено максимально упрощенно — доступно читателю. Но иногда из-под него пробивается мысль более высокая, более зрелая. Читатель вдумчивый тут же углядит намеки и аллюзии, психологическую игру, перекличку с писателями-предшественниками. Но упаковано все это в весьма специфическую упаковку — в традициях жанра хоррор (конечно, проза Титова шире этого сюжетно-ограниченного пространства, но стилистически — тождественна) с немалым вкраплением секса, мордобоя, аниме, хентая и фэнтези.
А самое интересное, что некоторые рассказы Владимира Титова "Возвращение Ильзы", "Овраг" (в особенности), "Превращение" — вполне могли бы попасть под одну обложку, к примеру, "Лучших хоррор рассказов XXI века".
Книга Владимира Титова читается легко. Автор пишет "авантюрно"; быстрая смена действующих лиц и декораций, установка на action не дают читателю заскучать, а непредсказуемость концовок сохраняет интригу до самых последних строк. А два ингредиента, секс и "мясо", поддерживают читательский интерес, падкий на "подробности". Я повторяюсь не случайно — Варлам Шаламов в статье "О прозе", предваряющей его "Колымские рассказы", отмечал, что обдуманный повтор — не столько упущение автора, сколько концентрация читательского внимания на основном. Итак, повторяюсь, перед нами перспективная (в коммерческом русле, в первую очередь) проза. За исключением нескольких но.
Уже первый рассказ "Овраг" поражает наполеоновскими замыслами героев — дабы отомстить девице-изменщице друзья (Петя и Родион) разрабатывают "гениальный план" мести. "— Ну и кого ты хочешь наказать? Его, ее или обоих?" Разумеется — "его", поскольку "она" для персонажа уже умерла. Но наказать надо с умом, не просто "грохнуть" в темном переулке, а "чтобы потом до смерти в постель ссался и просыпался с криком". То есть — напугать. Похоронить заживо, а на следующий день освободить — такая идея приходит к мстителям.
Между прочим, их образ выписан вполне жанрово. Родион — "рослый и мускулистый", с "качалкой" — на "ты", увлекавшийся кикбоксингом и стрельбой, вынашивающий мечты о боевиках, где хотел бы сыграть "плохих парней". Петя — субтильный, "тощий и рыхлый одновременно" паренек из семьи интеллигентов, всем стилях на свете предпочитающий стиль эмо. Короче, та еще парочка, взаимодополняющая друг друга.
А когда объединяются ум и сила, желание мести и дьявольская изобретательность, появляется… гитлербункер — закопанная в землю бочка, из которой, дабы не прекращать подачу воздуха, на поверхность протянулся обрезок водопроводной трубы.
Не стоит и говорить, что план Родиона и Пети был мастерски исполнен. Жертва (Руслан) была схвачена, оглушена и доставлена прямиком к гитлербункеру. И когда Руслан понял, что его хоронят живьем (да еще и "с прибавкой" — здесь будет твоя могила), лес огласила мольба: "ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! ВЫПУСТИТЕ! ГАДЫ, СВОЛОЧИ! ПОЖАЛУЙСТА! ТВАРИ! ВЫПУСТИТЕ! МИЛЕНЬКИЕ, ХОРОШЕНЬКИЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! А-А-А!!!"
А дальше пришел черед мистики. В "благополучном" свершении мести у меня, как у читателя, не было сомнений с самого начала, но вот то, что было дальше — оказалось непредсказуемым.
На следующий день, когда Родион отправился освобождать незадачливого "кавалера", он обнаружил в гитлербункере истлевшие кости. "За двадцать часов Руслан истлел как за двадцать лет".
"Родион постарается это забыть.
Главное — держаться подальше от лесного оврага, лежащего над разломом земной коры, по которому из центра Земли струится смертоносное излучение. От оврага, который нет-нет да назовут по старинке Марьянкин Лог. Где в незапамятные времена ворожили угрюмые служители Мораны, Богини Смерти. Где копится мрачная Сила, послушная словам проклятий, ждущая того, кто вольно или невольно призовет ее к действию".

В других рассказах Владимира Титова также найдется место и для мистики, и для хитроумных замыслов, и для загадки. В "Превращении" подруга протагониста (действие идет от первого лица) Манечка ведет себя странно, много кушает и сильно толстеет — внутри нее растет дракон, а сама она — инкубатор. Правда это выясняется в самое неподходящее время, когда в домик "благополучной" пары пробрались грабители. В "Возвращении Ильзы" речь идет о старинном проклятии, превратившем прекрасную девушку в скелета, и только сила любви способна его, проклятие, снять. В "Призраке любви" происходит — после долгого расставания — встреча двух возлюбленных, заканчивающаяся, помимо кровавой "разборки" (думаю, сцена второй встречи "компании" с Филом выглядит, учитывая травмы "врага", неестественным перебором), мистической трансформацией главных героев — они становятся призраками.
Подводя итог (мы намеренно не говорим о стихах, поскольку они занимают несущественное место в книге и являются, скорее, дополнением, чем полноценной частью сборника), отметим — рассказы Владимира Титова созданы в жанре, крайне скудном на сегодняшний день, но весьма перспективном — и с коммерческой стороны, и с литературной. И если первое — епархия издателей, то второе — первостепенная задача автора. Все предпосылки для творческого роста (и существенного!) у него имеются.