Гвозди номера № 2 (236), 2025 г.

Мне нравится, что крыша протекает.
Над нами солнце, небо и снега.
А значит, вся твоя тоска мирская —
Все недолга. Ты слышишь — недолга!
По капле стает — слышишь: точка, точка,
Отчетливо — в линолеум рябой.
Металлофон сосулек — тоже строчка,
Как звукоряд, как шарфик голубой
Из песенки затейливо-пошляцкой
Про жизнь как жизнь, иные берега...
В подтаявшей одной могиле братской
Окажется, что — вся-то недолга.

Ну сколько можно о погоде.
Зима-весна — опять зима.
Сегодня хмарь на небосводе,
Вчера качались терема.

Мы никуда с тобой не ходим,
Но неминуемо летим.
И буковки построчно водим,
И чай на кухне кипятим.

А в окнах — Брейгель неизменный,
В душе — наверное, Шагал.
Еще бы рубль неразменный,
Но рубль в щелочку упал.

Как падают под снег, под плети,
В забвенье топкое идут,
Как бывшие родные дети
Молчат, скрываются и врут.

А что пройдет — то будет мило.
В гробу видала милость ту.
Иди, я свежий заварила.
И о погоде — в темноту,

В полночье, в лепет — святый Боже,
По четкам — трижды пятьдесят.
Скажи, зачем у нас в прихожей
Часы вокзальные висят?

Так праздник же — не делай ничего!
Смородины у бабушки купила.
Приди ко мне, апостольская сила,
Молчанья неземное торжество.
Наземные творения небес,
Плоды мои — певучие картинки —
Цепляются за ветки паутинкой,
Взлетают преждевременно к тебе,
То катятся в домашнюю ладонь
По ягодке — бери меня губами,
То плачутся — не тронь меня, затронь
И многими замолкни языками.

На языке запомнится июль
Смородиной, ромашкой одичалой,
Апостольскою радостью бабуль,
Что смерти ждут, как путник у причала,
В коробочку по сотенной суют
На саван со свово-то огороду…
О соле миа! — ангелы поют.
И льется солью потная свобода.

В синих зарослях длится и длится
Белых камешков ясная нить.
Я живу, чтоб за сына молиться.
Я живу, чтобы мужа любить.

И зачем мне подножная тропка,
Если можно иначе — летя?
Я забуду, где тонко и топко.
Я узнаю Тебя, как дитя.

И, об этих двоих иноходцах
Продолжая мелодию лить,
Разгляжу, как струится и рвется —
И петлею свивается нить

По-над пропастью жизни змеиной.
Только бы не споткнулись они!..
Но бегу, и веселье — лавиной.
И подножные светят огни.

... А Золушка очерчивает круг
И в платье из вчерашних занавесок
Взлетает — и теряет всех подруг
И все свои былые интересы.

О Добрый Жук! — придумаю тебя.
Не спонсора, вождя и мецената —
Но пристань, где блаженствуют, скорбя.
А у меня последняя граната.

А у меня не тикает внутри,
Но бусины стрекочут по паркету.
А туфлю и вторую забери
И отмени полночную карету.

Я остаюсь — босая, как была.
Кудесница, Дункан, цыганка Аза.
А Добрый Жук — блестящие крыла —
На шепот переходит с первой фразы,

На всполохи каминного костра,
На запахи конюшен и кофеен...
Танцуй, танцуй до самого утра!
Ни жук тебе, ни принц тебе, ни фея —

Лишь фенечка рассыпалась с руки
И бусинки по кругу, как планеты.
Так шире круг! Движения легки,
Как пальчик на чеке в конце куплета.

— Ну кого ты опять спасаешь в кромешной ржи?
Кто тебя поставил ловить дураков и пчелок?
Колосится ложь. Ты в небо гляди, лежи,
Слушай птиц возню да пенье слепых девчонок!

— Я гляжу оттуда, я высвистел эту боль.
Над моей землей — почтенное черноптичье.
У меня пятьсот паролей к душе любой,
Но душа верна отмычке, то ржет, то хнычет.

У меня стрекозы стайкою над ручьем.
У меня хрусталь в ладонях, а в нем — подснежник.
У меня закат вручную и в пять подъем,
Потому что с ними нужно предельно нежно.

Потому что селфи, бабочки-мотыльки,
В телефон обои, гляди-ка, прикольный профиль...
Потому безбожно счастливы дураки,
Потому я зверь-омега и альфа-профи.

Я гляжу на их цветочную шебутню,
Васильки всегда синее у края бездны.
Подхвачу, укрою, не брошу, не уроню.
А когда все поле вспыхнет к святому дню —
Вот тогда домой, свободен, я не железный.

А кто-то строил планы на песке.
А кто-то жил за каменной стеной.
А мир опять висит на волоске.
Но волосок, наверное, стальной.

Пески размыты. Стены снесены.
Финита ля — к гадалке не ходи.
Мы выпали в Созвездие Весны
Тем солнышком, что носим на груди.

А волосок — не леска и не лес,
Что нас в ладонь укроет, рыбаков,
Поштучно, поименно и на вес —
Умеющих играть среди волков.

Умеющих, но — мене, текел, фа...
Рискни всерьез — узнают ли своих?
На волоске — легчайшая строфа,
Земных проталин лепестковый жмых.

Строже.
Суше.
Тоньше.
Четче.
Незаметнее извне.
Мой мужчина — звездолетчик.
Я же — дура на коне.

Крепче.
Глубже.
Проще.
Тверже.
Пережди-перемолчи.
Не выпрыгивай из кожи,
Но скачи, скачи, скачи.

Что ты делаешь, безумец?
Что ты сеешь с небеси?
Кто услышит звездный зуммер
На рассеянной Руси?

Это камушки — не звезды.
Это оторопь — не страх.
Это август слишком поздно
Греет ужин на углях.

Я придумала, конечно,
И каменья, и коня.
Почему-то нежно, нежно,
Нежно смотришь на меня.