Гвозди номера № 12 (234), 2024 г.

Тот год для меня выдался нелегким, символичным и, как водится, в трудные времена чаще заставлял задуматься о высоком и вечном. Пасха пришлась на майские праздники, в силу сложившихся обстоятельств Я в это время был в деревне одной из российских губерний, в шутку мною называемой Глухоманью. Я был вместе с детьми, приобщал их к Природе, выгуливал на свежем воздухе, наслаждаясь прекрасными видами, распускающимися цветами, пением птиц и прочими прелестями весны. Половодье в этот год было хорошим, река разлилась широко, по-русски с размахом, залив пойменный берег. Она образовала собой бескрайнюю водную гладь, чем-то напоминавшую море, которая манила к себе своей синевой и серебристым блеском воды на солнце. Дни стояли по-летнему жаркие, вода подходила непосредственно к заборам огороженных дачных участков и притягивала к себе все живое, словно магнит. Я решил, что моему трехлетнему сыну Илье будет интересно запустить кораблик, который давно ждал своего большого плавания. Настал подходящий момент, благо вода была всего лишь чуть в более сотни шагов от нашей хижины и не нужно было далеко идти. Мы выдвинулись в сторону реки и, отойдя немного от дома, тут же наткнулись на проползавшую рядом гадюку. От яркого солнечного света она выделялась на общем фоне своей черной, как смоль, блестящей переливающейся кожей. Увидев нас, она, испуганно и суетливо извиваясь, быстро поползла прочь, прячась в густой траве. Я показал сыну на нее, объяснил, что это ядовитая змея, сказал, что трогать ее ни в коем случае нельзя и лучше держаться от нее подальше, так как поведение ее непредсказуемо, а укус очень опасен. Мы обошли ее стороной и продолжили наш путь. Не прошло и минуты, как Мы повстречали еще одну гадюку — видимо, сильная жара и активная весна пробудили всех представителей Природы, включая змей. Но на этом встречи с гадюками не закончились: спустя некоторое время попалась еще одна. Учитывая то, что Мы шли по проезду, отсыпанному щебнем, а не по травяным зарослям, такое количество змей на коротком отрезке мне показалось довольно редким и странным, и Я с присущей тягой к символизму начал искать в этом не только причину, но и глубокий смысл. Подойдя к кромке воды и приготовившись к долгожданному запуску кораблика, Я обнаружил еще одну гадюку. Она проползла совсем рядом с голенищем невысоких детских резиновых сапог Ильи. Я, недолго думая, схватив палку, лежащую неподалеку, нанес несколько сокрушительных ударов по ядовитой змее, угрожавшей моему сыну. Мысль, которая мельком обрамила необычность этого события, была проста: ядовитая гадюка — это олицетворение зла, а мои действия в день Пасхи походили на некую войну и победу Добра над Злом. Мое богатое воображение не успело разыграться в развитии этой мысли, так как в этот момент Я заметил автомобиль, который приближался к нам, двигаясь по проселочной дороге, ведущей от Храма к деревне. За рулем машины находился человек, который, по всей видимости, отвез кого-то на службу и возвращался домой из церкви. Приблизившись к нам и увидев меня с палкой в руке, Он в шутку спросил: «Что, дрова собираешь?». Я, находясь под впечатлением такого обилия змей и своей праведной победы над ними, тут же ему ответил: «Гадюки обнаглели, повыползали в огромном количестве, чуть было Илью не укусили, пришлось одну убить». Водитель автомобиля с серьезным видом сразу же вынес свой вердикт: «Сегодня Пасха, поэтому никого убивать нельзя». Сказав это, Он сразу же поехал дальше, оставив меня наедине в размышлениях от услышанного. Фраза, которую Он сказал, мне напоминала вещание с амвона или проповедь странствующего святого апостола, двигающегося не откуда-нибудь, а от Храма. Первое ощущение от Его слов было подобно ушату ледяной воды, вылитой на меня в жаркий день. Ожидание солидарности с моими действиями не то, чтобы не оправдалось, а породило необъяснимое количество противоречивых мыслей, эмоций и чувств. Это было похоже на смесь из возмущения, непонимания и, конечно же, осуждения. Сначала, оправдываясь перед самим собой, Я подумал: ведь Я вынужденно убил ее, так как хотел предотвратить укус ядовитой змеи, которая угрожала моему маленькому сыну. И что, значит, в день Пасхи никого убивать нельзя? А завтра и в другие дни можно? Или кого-то можно, а кого-то нельзя? Внутренняя и безмолвная волна возмущения нарастала подобно цунами. Отказ от принятия услышанных слов был вызван еще и тем обстоятельством, что человек, сказавший мне это, в прошлом отбыл срок в местах лишения свободы не за что-нибудь, а за убийство… и не гадюки, а человека. Поэтому тут же в моей голове возник резонный вопрос: «Кто бы мне все это говорил? Кто Он такой, чтобы читать мне нотации?»… Спустя какое-то время, Я постарался успокоить свой мыслительный порыв, уж больно много было символов, событий и смыслов для короткого промежутка времени. Я переключил свое внимание на ту цель, ради которой Мы вместе с Ильей вышли к реке, и наконец, начали запускать кораблик. Илюха был рад, и Я с наслаждением наблюдал за этой забавой. Не совсем было понятно, кому это развлечение было больше по Душе: мне или сыну. Думаю, что нам обоим понравилось. Наигравшись в кораблики, Мы вернулись домой, и меня вновь посетила мысль про символизм всего произошедшего. Я как будто отмотал киноленту назад и увидел вновь все эпизоды минувшего дня. Сквозь воспоминания, которые мелькали в памяти, подобно грозовым тучам, вдруг как молния четко проявилась мысль и словно яркий солнечный свет после весеннего дождя осветила мой ум: а кто как ни этот «случайный» человек, отсидевший длительный срок за убийство, двигаясь из Храма, должен был встретиться со мной и научить меня не убивать гадюк? Не кто-то другой, а именно Он, именно Его устами были сказаны эти слова и именно в день Светлой Пасхи …Так, Он, возможно, и сам не догадываясь об этом, невольно стал моим Учителем в вопросах гуманного обращения с гадюками. С тех пор Я перестал убивать змей, и, надо заметить, встречаться с ними Я стал гораздо реже. А своим детям теперь говорю: «Гадюки — наши друзья!».