Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 07 (75), 2011 г.



Николай Грицанчук

В РАССВЕТНОЙ ТИШИНЕ

* * *

Из крана вырывается вода —
Нет ни конца, ни края.
От жажды растекается орда,
Как человек от ада и до рая.

Еще отсутствует сосуд,
И не стучит по стенкам атом,
И как-то странно брезжит суд,
Так, словно смотрит аллигатор.
Черна испарина воды —
И беспробудное без края.
Мечтать приходиться всегда,
Благую весть алкая.

* * *

До ломоты перенасыщен август,
Перед паденьем тела тишина.
Кровоподтеком неба заводь,
Плодами ревности полна.
Видением в просветах светлый локон.
Могилы — одеяла лоскуты.
На вышитые крестиками флоксы
Похожи разноцветные кресты.
Вне понимания причина:
Взлететь с земли не может стриж.
И в поисках ушедшей половины
На кладбище изнемогает жизнь.

* * *

Еще недавно высились сугробы,
А улицы напоминали мозг.
Но где-то соли дворник добыл, —
Текли снега ручьями слез.
И обнажилась мыслей сущность,
Как на страницах дневника.
И намотались на верхушки
Съедобной ватой облака.
Смотри — обыденное чудо:
Дома, как тучные стада.
Как хлеб, изломанные судьбы,
И след, и лед хранит вода.
Волна из мрамора — сугробы,
А блеск, как тысячи стрекоз.
Желтеет солнце долей лобной.
Казнь бестелесная гипноз.

* * *

Пройдусь по арфе Крымского моста,
И заблестят в подсветке струны.
Лиловой тени нагота
За лепестком лакуны.
Весной душа вмещает беглеца.
Лететь нет сил, но возвращаться поздно.
Любой из нас без края и конца,
И вечер раздувает ноздри.
Пройдусь по арфе Крымского моста.
Светает. Памятником струны.
Как глыба, нависает высота.
И падает, и разбивает луны.

* * *

зрение садится за горизонт
блики
черепки роговицы
ультразвук воротником лисицы
вороненый ноздреватый слой
за водоразделом мысли
лампа
небо языком ощупывает слепой
лягушка в бабочку из запятой

* * *

Отказом от собственной тени
Бенжамен Пере

бой с собственной тенью
на опережение
в мгновение ока
каменеешь
и долгими ночами обдумываешь убийство
тени
уходишь от слежки луны
организуешь солнцу алиби
пока спит
пока тень не причина света
ночь не причина дня

* * *

Женщина с наждачным телом
Андре Бретон

берег
эпиляция волн
отшлифованная поверхность моря
объятия кокосовым крабом
пудреница бурь в сумочке из змеиной кожи
исподволь
теней коловращение
среди песчаных куличей
отпечатки рукастых пальм
кровоточащие губы
ожеги
постельным клопом
уткнувшись в облака

* * *

зима раскуривает нас
как сигаретку высший класс
Тристан Тцара

помада слякоти отпета
свидание на час обеда
румянит золотые кольца
изысканный кумач червонца
мадонна бритвою раздета
и замордована валетом
рок плесневелой коркой
земля рассыпчатой икоркой
туман разящий валерьянкой
мороз изысканной жестянкой

* * *

Когда поплавок Юпитера наискосок уходит в темные глубины космоса, — сердце замирает. В следующее мгновение Вселенная взрывается движением. И описав дугу, в густую и влажную траву, неистово трепеща, ныряет серебристая рыбка месяца. Впереди вечность. Сумерки углубляются. Тени опрокидываются, тяжелеют и растекаются, шарахаясь от отсветов костра. Под бульканье и всплески ухи кто-нибудь из небожителей обязательно поминает Христа, часто изображаемого на Земле в виде рыбы. И людей, для которых до сих пор важнее всего свет, пусть и в виде месячного блика на поверхности ухи.

* * *

Кромешная ночь. И не понять, где небо, где земля, где космос, где бесконечная душа. Сиротство и покинутость. Кажется, мой мир — осколок, чудом сохранившийся в пустоте и бездне. Но хочется ориентира. Я пытаюсь за что-то заце-питься, удержаться — и не могу. И в безвоздушном головокружительном мраке кричу в никуда "Боже, помоги!". Но ничего не происходит. Только откуда-то наплывает запах свежего хлеба, и тускло, но уже различимо, отсвечивает солонка звезд.

* * *

Парит. Обволакивающий зной нагромоздил облака — тяжеловесные с дымящимися фиолетовыми краями. И природа, еще не накрытая тенью от наплывающих облаков, притихла, напряглась перед грозой и в волнении крестится тремя чайками. Все окружающее проступает резче, в подробностях. Привычный мир видится по-другому — так, как, вероятно, будет выглядеть в последний раз. Еще громадней и неотвра-тимей то, что невозможно представить, — собственную смерть. Но отгрохотало булыжниками в стороне, — и вновь золотится медовая пчела в пыльце подсолнуха, пламенеет мак на обочине дороги, и пыль обжигающе горяча для босых ног.




 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.