"Литературные известия" № 5 (215), 2023.

Любовь Берёзкина — поэт, музыкант. Родилась в Ленинграде. Псевдонимы: Александр Верес, Вирель Андел. Место проживания: Германия, Мендиг. Публиковалась в журналах, газетах и сборниках, в том числе: литературный журнал «Викинг — литературный Новгород», «Невский альманах», альманах «Откровение» (Ивановский отдел СПР), сборники под редакцией В. Ф. Чернова «Здравствуй, муза» и «Свет зари», а также сборники издательства «Норд-ост» (Санкт-Петербург) «И звезда с звездою говорит» и «Русь, взмахни крылами», «Антология русскоязычных поэтов — 2000» (Мюнхен), антология «Прощание с Вавилоном. Поэты русского зарубежья» (2014), альманах «Третий этаж» (Берлин, 2018), журналы «Берега. Берлин», «Крещатик», «Дети Ра», «Зинзивер», «Русский глобус», «Твоя глава», «Семь искусств», «Ренессанс» (Киев), «Парус», «Сетевая словесность», «45 параллель», «Поэзия.ру». Книги «Раскрыть стихотворение и взять…» (изд. «Стеклограф», Москва 2020), «40+» (изд. Евгения Степанова, Москва, 2023). Финалистка Международного конкурса им. И. Н. Григорьева (Санкт-Петербург) 2014 года.

Тишина — топленое масло,
режь его, на горбушку мажь,
и не хватает пазла,
чтобы собрать гараж,
голубя, пахнущего соляркой,
лужу высохшую во дворе,
старую женщину, несущую
сковороду с поджаркой
уже не здесь — в серебре,
в сентябре.

И спутник нам показывает дом,
и в доме свет, и силуэты в свете,
огромной тьмой прикрывшись, как зонтом,
по улицам листву метелит ветер,
но фокус — на фигурах, словно там,
во тьме, их на прицеле держит штуцер
пришедшего по ниточным мостам.
Из прошлого на оклик обернуться —
и тени разбегутся по стенам.

Белыми небесными полозьями
промелькнули будни похорон —
много их за пазухой у осени,
а зима нашепчет легион.

Зашипят, закличут гуси-лебеди:
«Где Ивашка или сбег поди?».
Едет наш Ивашечка из небыти
на санях по Млечному пути.

Это осень и что-то еще,
ни сказать и ни выразить взглядом.
Так березка стоит со свечой
на пригорке, ветрами примятом,
и, в окошке напротив, сосед
птичьей стае, как маленький, машет.

Это осень и тот ещё свет,
а на этом — знобит до мурашек.

Что-то втайне, внутри, в глубине,
откликается небу навстречу —
это птица в Господнем огне,
это пламень охваченных речью.

Это время поклонов святым,
тишины черно-белая пленка,
где восход обведен золотым,
и несбыточным чем-то — бетонка.

И все-таки не смерть, а вещество
предметов, тел и между ними нитей
того, что живо, что еще мертво
в глубинах неслучившихся событий, —

становится дорогой и вином,
и посохом ореховым, и хлебом,
безвременьем, и новым веществом
(в свечении, рассеянном под небом),
понятным глазу и без ясных форм,
как бабочка, скользящая над прудом,

и в маленьком движении простом
она одна – и божество, и чудо.

Последнее предсветное тепло,
пока ольховый взгляд не попрозрачнел;
еще пестрит вокзальное табло
пустыми электричками на дачу,
и можно не менять привычных форм,
но следовать ольховому завету,
не сочиняя на пути втором
какую-то полезную примету
сезонного хождения во свет,
и, вечерами вглядываясь в холод,
бродить вдоль покосившихся планет,
пока их сон на звезды не расколот.

Не смешивая с глиной ни сады,
налившиеся светлою водою,
ни горький запах выросшей беды,
склонившейся над волглою травою,

покуда персть холодная жива
и формы принимает раз за разом,
какие нам вложить в нее слова,
пометив боль оранжевым и красным,

и нужен ли дар речи вообще
тому, что понимает суть вещей,
не страшно ли ответ его услышать,

когда оно молчания полно,
и смерть бросает взгляд в его окно,
как в темноте подобранный булыжник.

Гвозди номера № 5 (215), 2023 г.