Гвозди номера № 06 (74), 2011 г.

Не оттого ли, что поля так солнечны,
и так отчетливы черты предгорий,
не беспокоит вовсе холод полночи,
а что казалось безысходным горем,
сегодня выглядит банальной горечью,
прозрачной склянкой для разгона хвори,
и хриплый голос вечно пьяной горничной
хрустально звонок, словно дискант в хоре.

Из вибрации эфира,
словно радиопомеха,
легким отзвуком клавира
наплывает чье-то эхо…

Померкло прошлое, как декорация
в спектакле старом и поднадоевшем,
застыли зрители в немой овации,
но пробудились по садам черешни,
зовет долина голосами птичьими,
парящим перышком желтеет месяц…
Мне далеко, дружок, до "Патетической",
все мои взлеты — это крылья мельниц.

Мы меняемся местами,
мы живем, как отраженье
всех метаний и мечтаний,
позабытых дней рожденья…
Но по-прежнему ранимо...
обжигает болью фразы...
эхо Анны и Марины,
эхо Йозефа и Франца.

Прощай, прошедшее! Давай по-дружески
простимся в вальсе — это так не сложно.
У нас одно воспоминаний кружево,
но сблизить нас уже ничто не сможет!
Прощай, прошедшее! Играй! Захлестывай
потоком света все, что есть на свете!
Я ухожу, а вдалеке, за кленами,
в тебя, как в будущее, смотрят дети!

Заскочить к вам на минутку?
Прозвучать от сердца к сердцу…
Разыгралось не на шутку
ненаписанное скерцо!
Знаем, выведет кривая!
Вспомним, вот была потеха!
Шуберт, правда, что бывает
неоконченное эхо?
Очень личное. Даже бумаге кажется:
Столько цветов не бывает в одном саду.
Наше ли счастье по склону скатилось камушком?
Я ли по следу за ним все иду, иду…
Очень личное. Даже друзья тревожатся:
Что за туманность? И чей это там искус?
Неназываемое на бумаге сложится –
веточка к ветке — в лазоревый нежный куст.
Слышишь ли? Слышишь? — Эхо дверей распахнутых.
Чет или нечет? Остаться или уйти?
Нам ли решать? Уже крылья в ночи расправлены!
Будем с тобой в том саду до утра кутить!
Будет бродить возле нас конь гнедой стреноженный,
будет рассказывать сказки нам Кот-Баюн.
Я выбираю единственно невозможное.
Очень личное. Каюсь, но не боюсь.

Это наше зеленое дерево среди зимнего поля,
не известно, откуда попавшее в строгий пейзаж,
как стремительный промельк в окне уходящего поезда.
Это дерево — наше, и поезд сегодня — наш.
Это мы в параллелях земли мчимся
встречными ветрами,
чуть коснувшись крылами, расходимся вверх или вниз,
и нечаянной радости запечатанные конверты
отправляем по адресу: поле, зеленая высь.

Место встречи не обозначено.
Говорю себе — потерпи!
Ходят мысли, как псы бродячие,
не удержишь их на цепи…
Ходят-бродят под снегопадами,
пропадают, потом опять
возвращаются. Что же надо им?
К месту встречи — не опоздать.
Здешний воздух пугает примесью
едких выбросов и кислот.
Правда здесь похожа на вымысел,
и на замысел — Новый год.
Снежной ночью попытка лирики
приближает улыбку глаз,
от моей руки до твоей руки
не одна река разлилась.
Удаленность не станет пропастью,
все исполнится в свой черед,
и ведомая божьим промыслом
вдаль дорога идет, идет…

Все меньше лиц, все больше дат.
Ряды чугунные оград
способны ль оградить
от пустословья и обид,
от яростных житейских битв?..
Мерцают цифры. Мотыльки на свет летят.