Гвозди номера № 10 (208), 2022 г.

«Посему» — книга стихов московского поэта Николая Архангельского, которую читаешь с удовольствием. Если бы аннотация вежливо не подсказывала, что эта книга — дебютная, то читатель об этом вряд ли догадался бы. Глубокий смысл, следование канонам классической литературы, и при этом — легкость, изящное преломление, казалось бы, незыблемых сюжетов находят свое отражение, например, в стихотворении об отношениях прародителей человечества:

Архаичное наречное, избранное названием сборника, несколько скрадывает категоричность скрытого в нем утверждения. Вспоминаются детские вопросы, на которые родители никогда не дают развернутого ответа. Почему нельзя читать чужие письма? А вот «потому что». Без объяснений. Просто нельзя — и все. Вот и у автора в это слово вложено главное: «Я так думаю. Прав или нет, но вижу мир вот таким образом и переосмыслению это не подлежит».
Силлабо-тонические произведения, вошедшие в эту книгу, зачастую проникнуты ностальгическим ощущением. Вместе с автором мы смотрим на молодую пару, которой не суждено благостно «жить долго и счастливо», на безнадежно устаревшие хрущёвские пятиэтажки, и, кажется, будто примирение человека с беспощадным временем никогда не состоится. Чувство неотвратимости наполняет даже стихотворение о том, как преображает человека сила поэтического слова:

А ведь и это — невозможность вернуться в прежнее состояние, ведь чужие стихи трансформируют человека без шанса «откатиться к заводским настройкам». Особенно, если стихи хороши. Сложная, наполненная разноплановыми смыслами поэзия Николая Архангельского придется по вкусу взыскательному читателю. Рифма, выступая «связующим звеном», тем не менее, время от времени уступает место смыслу стихотворного высказывания, как скажем, в таких строках:

«Кинуть кости» — выражение из молодежного сленга, а просторечное употребление множественного числа в слове «колера» придают стихотворению интонацию задушевного разговора. Это синтез вечного и сиюминутного, неразрывная связь прошлого и будущего, текучесть времени, которая пугает и завораживает человека. Поэт высказывает свое отношение ко времени по-своему, утешаясь субъективностью человеческого восприятия времени: это только стихия бесстрастно делает свое дело, ветер дует и дует, мы же все время оцениваем, сопоставляем, считаем…
Автору не чужда форма свободного стиха. В форме верлибра он расширяет философское осмысление мира — как реальности, так и, в частности, уже упомянутого религиозного сюжета. Там, где господствовала неземная любовь, ее гармония выражалась стройной рифмой. Но состояние первого человека на Земле, изгнанного из рая, описывается соответствующе мрачно:

Конечно, ибо нет на земле ничего постоянного. Но в жизни есть любовь, и к людям, и к животным. Прочтите стихотворение о кошках — сколько в нем нежности, опровергающей, казалось бы, «железобетонный» цветаевский постулат: мол, кошки не умеют любить! Есть мучительный опыт, череда рождений и смертей — и все это сочетается таким безумным образом, что не поддается логическому осмыслению. Почему все в жизни происходит именно так? Задавая этот риторический вопрос, Николай Архангельский уже приготовил на него ответ, и нам с остается лишь насладиться его многоликой лаконичностью, еще раз перечитав название этого замечательного сборника.