Гвозди номера № 6 (204), 2022 г.

Осмысление библейского историзма — задача не из простых, поскольку сам жанр исторического романа подразумевает опору на достоверные документальные материалы. Мы же принимаем события, изложенные в Евангелии, на веру, а особо скептически настроенные граждане считают жизнеописание пророка из Галилеи великой мистификацией. Можно ли опираться на Библию как на независимый исторический источник? Этот вопрос каждый писатель решает для себя самостоятельно. Автор настоящей книги смело утверждает: можно.
«Сын человеческий» — новая книга Ольги Любимовой, много лет проживающей в Израиле. Невольно напрашивается параллель с книгой с аналогичным названием известного священника, писателя, богослова Александра Меня, под влиянием которой многие читатели приняли православие. Что ж, название обязывает. А под обложкой отнюдь не проповедь, а скрупулезное исследование, в котором в качестве источников фигурируют как канонические, так и апокрифические евангелия. Не будем пускаться в сравнительный анализ, а сфокусируемся на том, что Ольга Любимова создает полноценное историческое повествование. В чем уникальность ее произведения? Об этом нам говорит сама автор: «Чем отличается историческое повествование, заложенное в мифологической форме, от чистых мифов? В нем всегда можно в потоке славословий и сообщений о всевозможных чудесах — выудить, извлечь, найти детали, свидетельствующие о подлинности».
Подлинность у Ольги Любимовой раскрывается отнюдь не в метафорическом смысле, а по определению, «в абсолютной уверенности в истинности или оригинальности чего-либо, будучи полученным путем анализа, проведенного в рассматриваемом объекте». Доказательства? Пожалуйста. К примеру, описывая утро воскресения Христова, автор прибегает к сопоставлению четырех канонических текстов Нового Завета и приходит к интересным выводам: «Ни для исторического повествования, ни для мифа не имеет ровно никакого значения, кто прибежал к гробнице первым, но это, скорее всего, невзначай упомянутая деталь, именно свидетельство очевидца. И что плат лежал в другом месте. Кстати, об этих последних подробностях упоминает только Иоанн, прибежавший вместе с Петром, ни у Матфея, ни у Марка, ни у Луки ничего не говорится о пеленах и плате. Такие порой мельчайшие мелочи помогают удостовериться в подлинности описываемых событий, это эффект присутствия…».
Вера — это готовность принять что-то без доказательств. Религия — внешнее проявление веры, ее ритуалы, так сказать, ее лекало. Когда же Слово становится оформленным, когда оно приобретает этот свод правил и обрядов, в пределах которых необходима вера? Когда общество уже достаточно созрело. Когда люди к этому готовы. Как отмечает автор, в преддверии Рождества Христова социальные группы, даже при наличии рабовладельческого строя, если не относились к друг другу с уважением, то хотя бы осознавали, что и рабы — тоже люди (а среди стоиков, как отмечает автор, не считалось зазорным и обедать с рабами). Предощущение всеобщего братства, дух единства между сильными и слабыми не мог не воплотиться в конкретную форму аналогично тому, как замысел произведения находит овеществление в стихотворении или прозе. Вот что пишет автор: «В воздухе царил "дух богоискательства и жажды истины". Не хватало последнего объединяющего Слова, чтобы уверовали массы, нужно было чудо, зримый образ, чувственно постигаемый образ божества, без которого, в отличие от Веры, не обойдется Религия. Нужно было чудо».
И чудо случилось… Ольга Любимова описывает в первой части своей книги земную жизнь Христа как захватывающую историю, ненавязчиво сопровождая ее цитатами из Нового Завета. И читатель, даже, совершенно незнакомый с Библией, легко вовлекается, начинает сопереживать (оставим за скобками вопрос, станет ли для него эта книга своеобразным «мостом» или даже «трамплином» к изучению Евангелия на церковно-славянском языке).
Древний Израиль, евреи под римским владычеством — обширный экскурс в историю, которому отведено введение данной книги, подводит читателя к точке, от которой начинается современное летоисчисление. Рассказ о том, что происходило на благословенной земле после казни на Голгофе, автор продолжает во второй части книги, а в заключении ведет нас по ленте времени вплоть до событий, после которых заканчивается История Древнего мира и начинается мрачное Средневековье. Язык автора отличается от сухого научного и при этом не изобилует художественными «красивостями». Повествование ведется с дотошностью профессионального историка и любопытством юного исследователя: «А там вот какие были дела. Вскоре после Собора сюда пришел Пётр и в отсутствие Павла апостольское дело проповедовал в экклезиях, но еще при том, проявив присущую ему хозяйственную смекалку, управлял делами и приискал для приходящих постоянное место для слушания керигм. Это была пещера, очень просторная, глубина ее была тринадцать метров, а высотою семь. Там устроили возвышение и каменный стол и лавки для сидения и сделали небольшое убранство. Эта пещера стала первой приходской христианской церковью».
Описание земного пути Иисуса Христа настраивает читателя на путь любви, свободы и добра. Можно ли доказать его истинность? Автор делает все возможное, чтобы убедить нас в объективности повествования. А насколько эта история верна в главном — в отношении Бога и человека — на этот вопрос отвечает не литература, а религия. Ольга Любимова простым и понятным языком рассказывает нам о пророках земли Израиля, от Моисея до Иисуса, и делает это с почтением и любовью. Ее книга настраивает читателя на благодатное и просвещающее воздействие библейского текста, знакомит нас с историей древнего мира и лишний раз убеждает в том, что граница между земным и тем, что наша душа чувствует и наш ум твердо знает, весьма условна.