Гвозди номера № 5 (203), 2022 г.

Новая книга Юлии Горбуновой с предисловием Дмитрия Воденникова — сюрприз для любителей яркой любовной лирики. Хорошо узнаваемые цветаевские интонации (здравствуй, знаменитый эллипсис, обозначенный длинным тире!), живое, экспрессивное слово не оставит равнодушными ни читателя, ни слушателя. Страстность лирической героини имеет разные интонации, однако не имеет противоположного полюса. Никакого равнодушия, только бьющая ключом жизненная энергия, которая дает силы писать, говорить и даже — кричать:

Если с физической болью все ясно, то боль душевная — это такое страдание, которое трудно описать словами. Ехидное слово, колкий взгляд, намеренно пропущенный телефонный звонок… Эти «мелочи», накапливаясь, иногда вызывают у человека нервный срыв, ураган эмоций, оставляющий после себя либо спокойствие, либо хаос разрозненных чувств. Больно, когда «прилетает», но сколько таких ударов в день наносим мы сами? Во что превращается жизнь, полная упреков, сарказма, взаимных придирок? Печалясь об этом, автор подсказывает нам самое главное: пока человек чувствует чужую боль — он человек…

Размышляя о том, что есть человек, автор уплотняет текст до максимума, сильным и напряженным, весьма энергичным чувством, для которого не существует полутонов. Максималистская позиция для нее — единственно приемлемая, а соответствие заповедям, как мы знаем, исключает компромиссы с собой, миром и, уж тем более, с Создателем:

При этом в любовной лирике Юлия Горбунова предпочитает более длинную строку, что выполняет как художественную, так и экспрессивную функции. Ей стихи разноречивы и горячи. Резкость и прямота высказывания подобны вызову:

Напоказ? Слишком откровенно? Зато по-честному, без обиняков. Все, что делает речь сильнодействующей: чувственные глаголы и деепричастия («резвилась», «отдаваясь»), сбивчивость высказывания, когда одинаковые по размеру строфы имеют разный ритм, — разнообразные языковые средства подогревают бурлящий поток чувств лирической героини. Воспроизводя действительность под оригинальным углом зрения автора, многообразные приемы толкаются, спорят между собой, в конечном итоге едва обуздывая первобытную силу, настойчиво требующую выхода. Столь смелое признание наталкивает читателя на размышления о природе страсти: это предельное выражение любви или нечто, идущее с ней вразрез?..
Импонирует эта «обнаженность» высказывания. Автору прощаешь и не всегда точную рифмовку, и ритмические сбои: мы ведь не говорим, как пишем. Чем-то волнующим женщина делится сбивчиво, взахлеб, порой заламывая руки, а то и дергая собеседника за рукав… Привыкая к остроте романтических переживаний, читатель приходит в замешательство, сталкиваясь с иными интонациями. Беззащитная хрупкость, которая нечасто проявляется в лирической героине Юлии Горбуновой, на контрасте с самозабвенной страстью вызывает у читателя сперва удивление, а затем — понимание: оказывается, она и так может, тихо, а потому — весомо:

Здесь есть теплота, но нет слабости. Нежность, в которой лирическая героиня светится изнутри, притягивает, поскольку в этих словах нет привычного напряжения. Она не готовится ни к нападению, ни к обороне. Нежность позволяет выйти за пределы собственного «я», преодолеть одиночество хотя бы опосредованно, издалека. Как это непохоже на другие строки, от которых по коже пробегает морозец:

Осторожно: добрая женщина! Задушит в объятьях… Это уже чересчур, это перебор. Эмоциональный диапазон лирической героини Юлии Горбуновой весьма широк, ей присуща нарочитая театральность высказывания, притом к себе она относится весьма критично (самоумаление — обратная сторона восторженной влюбленности):

Ну и как не вспомнить о том, что неумение договориться, услышать друг друга, рождают совсем иные, разрушительные переживания, не уступающие по силе романтической увлеченности. Нарастают большие проблемы маленьких людей. Нерешаемый, мучительный вопрос:

В общем, эта книга — для пылких натур. Стихотворения Юлии Горбуновой призывают нас жить, гореть, любить, сполна наслаждаясь силой и высотой собственных возможностей.