|
|
Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов
|
Гвозди номера № 8 (194), 2021 г.
Григорий ОКЛЕНДСКИЙ
Григорий Оклендский — поэт. Родом из Белоруссии. Школьные годы — в Гомеле, незабываемые студенческие — в Ижевске, а лучшие — в Новосибирском Академгородке. Многие годы занимался автоматизацией научных исследований в медицине и разработкой информационных систем здравоохранения. Более 20 лет живет на краю земли — в Окленде, Новая Зеландия. Автор поэтических книг и многочисленных публикаций в бумажных и сетевых изданиях. Член Союза писателей XXI века. Финалист 7-го Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская Лира» (Бельгия, 2015), 3-го Международного поэтического фестиваля «Дорога к Храму» (Израиль, 2018), лауреат международных конкурсов.
НЕРОВНЫМ СВЕТОМ ВЕРЫ И ТЕРПЕНЬЯ * * *
А Старый Новый год, как старый конь. Он борозды не портит, смотрит хмуро. Ему протянешь теплую ладонь — Уткнется молча, засопит, каурый. Он помнит Юлианский календарь, Веков ушедших грозные знаменья. Во лбу его горит седой фонарь Неровным светом веры и терпенья.
КУРСИВОМ
Притихший город дышит осенью И ненавязчиво красив... Прощальный лист в прожилках проседи Рисует в воздухе курсив. И оплетает паутина Воспоминаний кружева. И не стыдится слез мужчина, Забыв нежнейшие слова. А голова — давно седая, К земле склонилась голова И слушает, не умирая — Пока жива.
ТРЕВОЖНОЕ
Застывший город. Берег моря. Ни дна, ни кораблей. Собаки чуют запах горя, Чураются людей. Прохожих мало. Все по парам. Как в связке. Связь прочна? И омывает берег старый Усталая волна. Она касается лодыжек. Вздохнув, уходит в ночь. И глядя вслед, тревожно дышишь, Стараясь превозмочь... Часы идут, а время встало. Безумье снов. Нас будет много или мало В конце концов?
* * *
Австралия в огне! И розовый закат Не солнца летний выдох — отблески пожаров. Австралия в огне! И свечками горят Несчастное зверье, леса, дома, хибары. Коварные ветра разносят злую весть — Стихия не проявит снисхожденья. Природе чуждо человечье слово «месть», Но людям не прощает согрешенья.
СИРЕНЬ 45-ГО
Тот дурманящий запах сирени — Не забыть, не отнять, не купить... Мирный день — долгожданный, весенний — Чтоб вдыхать и вздыхать, чтобы жить! А березовый воздух — не пахнет. Тот березовый сок, как слеза. Уронила кудрявая наспех — Чудом выживший воин слизал. На сиреневом блюдце гадаю, У потомков прощенья прошу. Сдал дела недопитому чаю И в студеную ночь ухожу. Наши скрепы — сирень и березы, Да подснежник у талой воды, Да могучие майские грозы Как предвестник неясной беды.
* * *
Выйду я однажды из себя За границы ложного приличья. Чтоб нести пургу до декабря, Чтоб метель затрепетала дичью. Опустели улицы, мертвы Фонари, дороги, вездеходы. Пешеходу хочется завыть, В конуру нырнув от непогоды. Птицы, одолевши полпути, В спешке возвращаются обратно. В облаках покоя не найти, Не простить осоловевших братьев. Коченеет кормчий на посту. Обжигаясь, капает крамола. Служки шлют султану бересту. Гоголем король летает голый.
ШАХМАТНОЕ
Старые потертые шатры — шахматной доски поля живые — где горят высокие костры и резвятся кони молодые. Знать — слоны — бывают неверны, но в бою храбры как офицеры! Благородной поступью честны — пешек не бросают под прицелом! Пешки защищают Короля — люд простецкий древний чтит обычай! Их приносят в жертву не скорбя — пехотинцев царского величия. Я в гамбитах больше не силен. Жертвую ладьей, игру итожа. Над шатром плывет последний челн за три моря. Эндшпиль безнадежен.
ОКОЛОФУТБОЛЬНОЕ
Встающий со скамейки запасных подобен гладиатору в беседке! Трибуны рвут патрициев квасных и требуют голов в футбольной сетке. Газон зеленоглазый побледнел, отвагою наполнено пространство, атак кинжальных полный беспредел неотвратим голокруженьем танца! Вратарский «пятачок» — незримый спор могучих, потных тел, ударов поддых. А мяч летит «в девятку» до сих пор, и бездыханным замирает воздух. Все судьи в черных мантиях жрецов — безмолвны, неподсудны и пристрастны. Вершат судьбу, ведут подсчет голов, не оставляя побежденным шанса. Прожекторы поникли головой. Табло погасло, опустив забрало. Кто со щитом, тому и завтра в бой — на острие футбольного кинжала.
ОТБОЛЕВШЕЕ
Щемящее желание вернуться, Щенящее желание уткнуться, И пережить, и молча отвернуться, И возвращаться, и душой тянуться... И вспоминать, как молоды мы были, Мечтать о тех, кого недолюбили, И только раз в надежде оглянуться, И в тот же миг отчаянно проснуться. ...А в прошлое не ходят поезда.
МИНИ-МАКСИ
Девчонки в мини были любы! Целуясь, в кровь кусали губы, Дарили нам крупицы счастья И исчезали в одночасье. Девчонки неприметной масти Не принимали в том участье. Стыдливо грезили тайком О поцелуях — перед сном. Неискушенные девчонки — Скромны, мечтательны и тонки — Шли под венец в роскошных макси, Не испытав любви и страсти. Волнуясь, говорили «да» — Как будто раз и навсегда. Где эти макси, эти мини? Зачем ты помнишь их поныне?
ЗАКОН ПРИРОДЫ
Любовь — прелюдия разлуки. Разлука — исповедь любви. Ее гони, ее зови. Уходят в прошлое подруги. Дорогу освещают внуки. Иди за ними. Се ля ви. Чудесны юные побеги прозрачной, хрупкой новизной, умывшись утренней росой! И ручейки, речушки, реки раскрыли руки, чтоб навеки наполниться живой водой. Соцветий трепетные всходы в обнимку учатся летать. Не обратить мне время вспять и не раздвинуть неба своды, а исполнять закон природы — детей от бурь оберегать.
|
|