Гвозди номера № 5 (191), 2021 г.

Зачем нам влюбляться? Почему перед одними мы преклоняемся, а других в упор не замечаем? Иногда кажется, что о любви написано так много, что все уже сказано… Ничего подобного: никто не ответит на «вечные» вопросы за тебя. Пусть об этом тысячи раз говорили до тебя, но ты сам еще не внес свою лепту в эту сокровищницу.
Когда какой-то человек вдруг приобретает для нас совершенно особое значение, происходит зарождение чувства. И неважно, были вы уже знакомы, или увидели друг друга впервые. А уж красивая женщина, тем более певица, призвана собирать вокруг себя восторженных поклонников. Но у певицы есть сцена, где она раскрывает свои таланты, а куда девать свою энергию влюбленному почитателю? Эта энергия требует действий, выхода за рамки своего «Я», что мы и наблюдаем в стихах Сергея Тарасова. Мысли его лирического героя полностью сосредоточены на возлюбленной:

Продуктивность автора вызывает у меня нервный тик: завидую. Тоже так хочу. Как и три предыдущие книги, «Магия солнценянки» посвящена яркой, талантливой гречанке, ставшей его музой. Именно ей он обязан тем, что в 2014 году начал писать стихи. С тех пор она предстает перед читателями как некое волшебное существо, богиня, лишенная недостатков.
Не знаю, что думает по этому поводу сама Муза, но я лично восхищаюсь производительностью труда Сергея Тарасова. Яркие переживания открывают автору огромный ресурс, который прячется в нем самом. Четвертая книга стихотворений получилась увесистой, и автор явно не собирается останавливаться на достигнутом. Шанс поверить в силу своего сердца — вот что дает опыт поэтического обожания.
Мы не знаем, какова эта женщина на самом деле: в текстах она предстает пред нами «пушистой кошкой», «путеводною звездой», «сверкающим в аду бриллиантом», «сладкоголосой весной».
Практически полная блокировка критического мышления, свойственная сознанию пылко влюбленных.
Мифотворчество реализуется через поклонение идеализированному образу. Должна признаться, что восхищаюсь постоянством и силой, с которыми лирический герой Сергея Тарасова обращается к солнценянке:

Размываются контуры эпох. Вчера, как и тысячу лет назад, смеялось солнце, волновалось море, и чистое небо радовало человека ослепительной бирюзой. Маркерами современности служат лишь отдельные слова: где-то в середине книги в идиллическое воспевание прекрасной женщины вторгается наболевшее — «карантин». А, так мы в XXI веке? Переживаем пандемию коронавируса, сидим по домам и тревожимся о будущем? Вроде бы да, но и в это сложное время лирический герой Сергея Тарасова, находясь «больше месяца на карантине», устремляется мысленно к предмету своего обожания:

Выходит, перед строгими ограничениями все равны. Даже солнцеликие гречанки. Но те из нас, кто находит вдохновение в период самоизоляции, кто пробует себя в творчестве и волнуется о своих близких, несравнимо счастливее тех, кто просто ест, спит и смотрит новости…
Надо ли упомянуть, что автор неравнодушен к эстетическому наследию Эллады? Читаешь — и ждешь, когда же он заговорит греческим гекзаметром? Имитируя античную поэзию, автор удлиняет строку, и получается величественная, торжественная мелодия:

Стремясь преодолеть назидательность античных абзацев, Сергей Тарасов наполняет их человеческим, вполне земным содержанием. Времена меняются, но романтике, нежности, вдохновению, самоотверженной преданности всегда остается место. Как говорил Антон Павлович Чехов: «То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть».