Гвозди номера № 09 (185), 2020 г.

В книгу вошли стихи, взятые из архива автора, которые требовалось расшифровать, — пишет в предисловии вдова поэта Людмила Осокина, попутно сетуя на сложность работы — еще далеко не оконченной. Несколько лет назад меня впечатлили воспоминания Осокиной о Влодове — в них он предстает как деклассированный элемент, алкоголик, жизнь с которым счастливой назвать затруднительно. Стихи антисоветской направленности помешали ему в свое время полноценно войти в литературу; но чего у него не отнять — это профессионализма. Влодов прекрасно владеет формой и, говорят, по взаимному договору с неокрепшими еще талантами писал за них стихи, которые благодаря качеству исполнения принимались в печать. В общем, жизнь Влодова для меня — целая легенда, — только легенда с отрицательным знаком.
«Люди и боги», утверждает Людмила Осокина, основная книга Влодова, — книга, которая пока еще целиком не собрана.
Она жутковатая; но действительно: как же талантлив автор! В этих стихотворениях-репликах, стихотворениях-выкриках он, в силу абсолютного слуха, не только не отступает от классического стихосложения, но и, словно бы в хмельном неистовстве бия по клавишам, исполняет вариации и фуги баховского периода — но только это не божественная музыка, а откровенно сатанинская. «По всей земле тоска,/ А Небу — весело!/ Для Бога мы — треска,/ А Небу — весело!»; «Бог нечистой рукой проститутки/ Омывает ступни ходока…»; «Рассыпалась напрочь стена/ Меж Раем и Адом…/ В дуду вострубил Сатана/ Над Божеским садом!..» И все в таком духе. Но что строчки! — о взаимодействии формы и смысла лучше привести одно из стихотворений полностью:

Может, это предвзятое мнение, но мне кажется, что на такие стихи способен лишь человек, эмоции которого подогреваются немалой дозой спиртного; но здесь важно, пожалуй, не это, а художественный порыв автора, который не иначе как взыскует (именно так, возвышенно: взыскует!) правды: что правит миром сегодня? «То ли это Бог?/ То ли Сатана?» — вот они, ключевые строчки; и они дают какую-то надежду. Ну не может ведь художник с таким взволнованным, почти яростным упорством отрицать непобедимость Божьего света; ведь даже атеисту Фету случилось проговориться: «Не я, мой друг, а Божий мир богат».
Итак, стараюсь понять. Цикл Влодова называется «Люди и боги». Значит, речь о взаимоотношениях человека и Бога (множественное число, видимо, означает «свое» понимание Бога не только у разных людей; даже у самого Влодова Создатель то меняется местами с Антихристом, а то и — преображать мир вопреки злу, в которое он погружен: «Пасхальными хоругвями/ Сияют облака». И вот — не зря я надеялся — проблеск той самой «взыскуемой» правды:

Одно из важных — а возможно и самое важное в книге — стихотворение, ее завершающее. Оставив за скобками приписывание Христу душевную опустошенность, скажу, что сочинить такое головой едва ли возможно: развитие мысли в этих строфах — с ритмичным сбоем в каждой — заключает в себе тонкую художественную мысль: вслед за распятием настает воскресение — конечно, не в физическом понимании этого слова. Воскресение Христа в душах людей — узнавших Его, принявших Его в себя. Здесь — финальная точка в драматургии книги. Облака по-прежнему сияют. Пусть и не в личной жизни многогрешного автора — а только в его стихах.