Гвозди номера № 08 (184), 2020 г.

Если с ушедшим в мир иной существовала сердечная связь, то она остается и после его смерти. Она наполняет жизни оставшихся светом и теплом добрых воспоминаний. Часто эту связь замалчивают, обесценивают, мол, с уходом в мир иной все и заканчивается. Ничего подобного. Человек жив, пока жива память о нем.
В 2020 году в серии «Судьбы выдающихся людей» вышел второй том трилогии, посвященный певцу и композитору Анатолию Шамардину. Второй том «Золотого самородка…» продолжает первый — историю нелегкой жизни и творческого пути главного героя, вехи его жизненного пути: греческие корни, карьера, встречи с такими знаменитыми людьми, как Людмила Зыкина, Виктор Боков, Андрей Дементьев, Андрей Вознесенский, Новелла Матвеева, Валерий Золотухин…
Как оценивать эту титаническую работу?.. Опираясь на собственную интуицию, Нина Краснова отделяет более важное от менее существенного, активно значимое от проходного, случайного. При этом весьма важен мотив действия. Изложенное на страницах этой книги много раз дает нам понять, каким простым и честным был Анатолий Шамардин, как избегал обмана в любой обстановке, даже если притворство сулило немалые выгоды. Прочтите историю «Ключи от Зыкиной» — да на его месте девять из десяти человек выбрали бы «тепленькое местечко»!
В книге использованы фотографии из архива автора и из архива Анатолия Шамардина. Но кроме фотографий, автор дает нам и словесный портрет героя. Описание — дело творческое и не всегда легкое, но в данном случае легко — с восхищением и любовью! — ложится на бумагу: «…Между прочим, Толя Шамардин был похож на цыганенка, худенький, смуглый, с длинными, слегка вьющимися темно-коричневыми волосами, с густыми черными бровями, с карими горящими глазками, с орлиным носом, да еще когда в темно-вишневой с блестками рубахе навыпуск, да еще когда с гитарой в руках!» Портрет — важнейшая часть художественного образа, и уже по одной этой характеристике можно понять, о каком человеке идет речь в этой книге. И без фотосвидетельств как-то сразу вырисовывается живой, энергичный, увлеченный музыкой человек, в котором страсть к жизни рождала полную самоотдачу в песне.
Истории об Анатолии Шамардине в основном записаны по памяти. Публицистическое постижение личности певца и композитора проявляется в беллетризации документальных деталей, с глубоким раскрытием внутреннего мира героя. И хотя документы и факты играют в таком типе биографии информационную роль, выбор данных остается на усмотрение автора. В подтверждение правдивости своих слов автор предоставляет документальные свидетельства: стенограммы радиопередач, даже комментарии в Фейсбуке. Вот, например, история о развеселых цыганах, хорошо иллюстрирующая, что важнее для профессионала — деньги или возможность добросовестно работать. Речь идет, в частности, о пении под фонограмму: «Толя повыступал с табором Николая Жемчужного всего год или даже меньше… и ушел оттуда, как с вредного предприятия. А Ваграм работал с этим коллективом тринадцать лет и, кстати сказать, зарабатывал ("зашибал") большие деньги. И не мог понять, почему Толя ушел…»
Или еще более смелая биографическая деталь — отношения героя с ненормативной лексикой. Нина Краснова отнюдь не ханжа. Она приводит анекдот от Анатолия Шамардина про антифашистского поэта «Стоит стату-у‑уя», а после делает удивительный вывод: «Я в одном из своих эссе писала о том, что русский человек и вообще русский народ часто употребляет лексику низкого штиля из-за своей (как это ни странно) стеснительности, из-за того, что он стесняется высокопарной, помпезной, пафосной, велеречивой лексики в выражении своих высоких чувств». И права ведь, права! Несвойственно нашему человеку стоять на трибунах. Мы «говорим» делами. Песнями. Стихами. Всей жизнью. А «красное словцо» оставим тем, кто привык говорить по бумажке.
Мемуарное произведение отличает от научного жанра личная оценка событий. В этом ключе по фактической точности воспроизведение материала обычно уступает документу. Однако скрупулезность Нины Красновой делает книгу воспоминаний максимально приближенной к документальному жанру: «В подробном "Досье…", которое помещено в книге на стр. 7–19, все сведения о жизни Анатолия идут в строгом хронологическом порядке, а дальше этот порядок уже не такой строгий, произвольный». Внетекстовые, строго документальные по характеру разделы занимают в книге значительное место, поскольку без них биография певца и композитора теряет логическую завершенность. Без них она была бы обрывочна. Автор, не желая хаотичности, выстраивает биографию Анатолия Шамардина как экскурс в историю, как целостный взгляд на жизнь — от рождения до кончины. В соответствие с поставленной задачей и строится книга.
Есть в книге и смешные казусы, происходившие с главным героем. И автору вовсе небезразлично, будет читатель смеяться или нет. Это многое расскажет о вас. Честно говоря, история с помидором и банкой черной краски доказывает, что в нашей жизни может случиться все, что угодно. Если и смеешься — то, скорее, над самой ситуацией: надо же, нарочно не придумаешь. А вот хихикать над героем, попавшим в затруднительное положение, уже неловко: тональность изложения не та. Да и просто невежливо: человеку же плохо, как представишь, что он испытывал, когда злополучная краска залила даму в дорогом платье от подола до декольте… в общем, права автор, когда говорит, что эта история достойна пера Зощенко.
Воспоминаниям друзей, коллег Анатолия Шамардина и ин-тервью с ним также отведено немало места. Да и как иначе: человек раскрывается через взаимодействие с другими. Любо-пытно это читать, особенно когда в ответ на вопрос о гастрольной поездке тогдашний министр культуры СССР слышит: «Женщины там красивые. Я все время на них оглядывался…».
А еще вы узнаете об этом уникальном исполнителе много интересного… Он имел высшее филологическое образование, знал в совершенстве несколько иностранных языков. Владел всеми языками, на которых пел. Кроме японского. Никогда не откликался на просьбы спеть за праздничным столом: если петь, то только на сцене, от души, а не под водочку-селедочку…
Книгу завершают греческие темы, воспоминания о праздниках Московского Общества греков, отзывы земляков Анатолия о нем самом и о книге «Золотой самородок…». Финальной высокой нотой звучит оптимистичный раздел «Смерть — начало новой жизни, начало Бессмертия», утверждающий общеизвестную истину: люди, которые любят друг друга — не расстаются.