Гвозди номера № 07 (183), 2020 г.

Токсикомания — вид наркомании. Токсикоман употребляет химические, биологические и медицинские препараты, не включенные в перечень наркотических. Токсикомания газом или сниффинг — способ одурманивания среди малоимущих наркоманов. Наркологи предупреждают: возникает патологическая зависимость, необратимо разрушается мозг…
В начале 90-х в наркологических отделениях лечилось много подростков, употребляющих все, что изменяет состояние сознания. Андрей родился в семье, где родители принимали алкоголь ежедневно. С самого рождения он постоянно присутствовал на пьянках, поэтому поведение родителей казалось ему нормальным. Впервые папа налил ему пива, когда Андрею исполнилось пять лет. Сигареты попробовал в семь. До школы он считал, что так живут все. Отец умер от инсульта, находясь в состоянии похмелья. Мать нашла другого, подобного… Пьяный или трезвый, он пускал в ход кулаки, считая их единственным инструментом воспитания как пасынка, так и жены… Андрею доставалось за все; зимой было тяжелее, летом он мог не ночевать дома, избегая побоев. Невысокий, худой, Андрюша напоминал затравленного щенка, которого загнали в угол. Удивительно, но никто из родных ни разу в жизни не погладил его по голове. Никчемность, заброшенность не осознавались им, но ощущались. Он чувствовал покой, неверно принимаемый им за счастье, когда выкуривал украденную у матери сигарету. На несколько минут исчезали тревога и напряжение, но кража сигарет могла кончиться плохо, если про нее узнавал отчим… Алкоголь тоже присутствовал в его жизни. Сначала Андрей не отказывался от него, а затем целенаправленно искал с целью испытать расслабление и тепло. Но алкоголь стоил денег, которых не было. Однажды все изменилось. Июльским днем он забрел на территорию химчистки и спустился к широкой бетонной трубе канализационного коллектора, из которого вытекал ручеек сточных вод. Пахло ацетоном; он прошел внутрь, сел на прохладный бетон. Легкое головокружение плавно перешло в галлюцинации; по бетонным стенам побежали мишки и зайки, заиграла веселая музыка, себя он ощутил слоном… Андрей в канализации смотрел мультфильмы, которые никогда не мог посмотреть дома… Рвота вывернула его наизнанку. Шатаясь, он вышел на свежий воздух и два часа лежал на траве, приходя в себя, но радуясь находке. Теперь он стал часто забираться в коллектор, где расслаблялся. Андрей расстелил на полу картонную коробку, на которую ложился галлюцинировать; листом фанеры Андрей прикрывал выход, увеличивая тем самым концентрацию химических испарений. За лето он изменился внешне: лицо стало отечным, появился сухой кашель. Андрей ослабел, но стал грубым и агрессивным. Почти весь сентябрь он не ходил в школу, ноги сами вели его к коллектору. На уроках шестиклассник Андрей не понимал ничего. Даже любимый предмет, история, более не привлекал его, Андрей не мог запомнить последовательность событий. Память, внимание, мышление резко ухудшились. Одноклассники хихикали, дразнили его «торчком». Он огрызался, лез в драку, подравшись, уходил — в коллектор. С осенними холодами испарений стало меньше; дышать химией приходилось дольше. Организм требовал все больше яда, и в конце октября Андрей полностью заставил картоном с фанерой выход, оставив тонкую щель для стока канализации… Химические испарения (похожие по составу на газ от зажигалки) сделали свое черное дело. Галлюцинации отступили перед эпилептическим припадком, в котором Андрей вывалился наружу, выбив головой листы фанеры. Припадок, вызванный испарениями, спас Андрея от смертельного отравления. Обмочившегося, с кровавыми пузырьками пены у рта, его обнаружили у стока коллектора и вызвали «Скорую помощь». Андрея доставили в наркологию. Помимо зависимости от психоактивных веществ с эпилептическим синдромом у двенадцатилетнего мальчика обнаружились токсическое воспаление сердечной мышцы и хронический бронхит. Первые дни Андрей приходил в себя, тихо лежал на койке в палате. А когда окреп, проснулась тяга: желание подышать испарениями полностью подчинило его себе. Он решил выписаться за нарушение режима. Начал грубить медицинским сестрам, устроил драку в палате, накакал на подушку. Увы, выписаться не получилось: наркологи знакомы с особенностями поведения токсикомана в период влечения к вызывающему зависимость средству. Ядовитые испарения разрушили мозговые структуры: память, внимание, мышление не восстанавливались. В медицине есть понятие «инкурабельный больной», когда исключается возможность исцеления. На групповой психотерапии Андрей искренне не понимал, что хочет от него психолог, удивляясь, почему нельзя смотреть «мультики на стенке», смерть от удушья, отравление и болезни не страшили его. Он заявлял, что «у каждого в жизни свой кайф», и не собирался отказываться от своего. Специалисты не смогли установить с ним терапевтический контакт. На психотерапии отмалчивался, на вопросы лечащего врача отвечал односложно. Мать ни разу не навестила Андрея; это лишний раз подчеркнуло его ненужность. Через два месяца лечения Андрей был выписан физически окрепшим, но интеллектуально не восстановился. После выписки его обязали посещать Кабинет подросткового нарколога, он там не появлялся. В декабре Андрей пришел к химчистке. Вход в коллектор оказался заварен металлической решеткой. Зависимость взяла свое: Андрей перешел на другой наркотик, неоднократно поступал на лечение, а потом исчез. Он обрел покой на Морском кладбище, в одной из многих могил наркоманов.

Наркотики и ВИЧ-инфекция неразлучны. Существует два основных пути передачи вируса — половой и через шприц, с кровью. В среде потребителей наркотиков половой путь передачи актуален не меньше второго из-за беспорядочных половых связей в состоянии наркотического опьянения.

…Лена была наркоманкой. И еще проституткой. Ее рабочим местом являлась обочина трассы, где она оказывала «услуги сексуального характера» тем, кого не беспокоит возможность заразиться заболеванием, передающимся половым путем. Ее падение произошло очень быстро; она не успела его осмыслить из-за постоянного опьянения — алкогольного ли, наркотического. Алкоголь попробовала еще в школе. Было круто убежать с последнего урока, купить алкогольный напиток в жестяной банке и выпить его в сквере или подъезде в сочетании с сигаретой. Опьянение веселило, появлялся кураж. Когда вечером с работы домой возвращалась мама, Лена сосредоточено учила уроки, стараясь не дышать в сторону мамы. Школу она закончила неплохо, сразу поступила в колледж. На первом курсе пробовала покурить травку. Ей понравилось. Курение травы стало «системой»: редкие выходные проходили без терпкого дыма. Потом к ним прибавились среды. И постепенно другие дни недели. Все стоило денег. Успеваемость снизилась, она стала прогуливать лекции. Стипендии не хватало, зарплаты мамы тоже. Лена влезла в долги. Ей удалось, взяв кредит, рассчитаться с барыгами за «дурь», но теперь она задолжала банку. За прогулы лишили стипендии. Парень, с которым она познакомилось на улице, предложил ей «синтетику». Она не отказалась, потому что к траве «прикурилась», хотелось новых ощущений. «Синтетика» полюбилась сразу. Прилив энергии, ощущение себя полубогиней, активность, в том числе и сексуальная, быстро сделали свое дело: зависимость от наркотика крепко сжала девушку в своих объятьях, требуя денег, денег, денег на новые дозы. Мама, найдя дома пакетик с белыми кристаллами, узнав о новом увлечении дочки, слегла. Через пару месяцев Лену отчислили за неуспеваемость. Она пыталась найти работу — нигде не брали. Работодателей настораживал внешний вид Лены: пустые глаза, огромные зрачки, суетливость. Она не удерживала тему разговора, говорила сумбурно, активно жестикулировала. Жить стало не на что. Когда случайный сексуальный партнер предложил ей деньги за секс, она нашла источник дохода. Слаб человек. Лена пошла на панель. Наркотик требовался постоянно. Его отсутствие вызывало панику, страх, и, чтобы достать деньги, Лена шла на все. Стала вводить наркотики внутривенно. Спустя два месяца после начала приема «синтетики» Лена увидела, как из распоротого брюха потолка на нее вывалились красно-синие влажные кишки. Стряхнуть их не удалось, она жутко кричала, металась по квартире, опрокидывая мебель. Ее вдруг озарило, что ее хотят убить, а тело расчленить; она вырвалась в подъезд, на улицу, где ее и задержал наряд полиции. «Скорая помощь» доставила ее в наркологию. Это был первый психоз. Всего она перенесла их пять. За неполный год употребления «синтетики» Лена сильно сдала. Стала неопрятной, лицо покрылось прыщами. Простой вопрос «Что тяжелее, килограмм железа или пуха» долго обдумывался, но килограмм железа неизменно оказывался тяжелее. Лечение Лена проходила формально. Отлынивала от сеансов групповой психотерапии, а если присутствовала, то обычно отмалчивалась. Нарушала режим отделения, грубила медперсоналу, демонстративно курила в палате. Строила глазки парням-наркоманам, пыталась с ними уединяться, зачастую становясь причиной конфликта в «любовных треугольниках». Присутствие Лены в отделении всегда доставляло немало хлопот медицинским сестрам. Шестая госпитализация с психозом в отделение неотложной наркологической помощи ознаменовалась положительными результатами анализа на ВИЧ-инфекцию и гепатит С по причине внутривенных инъекций наркотика и беспорядочных половых контактов. Лечащий врач вызвал Лену для индивидуальной беседы по результатам анализа. Лена вошла в ординаторскую. Села.

— Понимаешь, Лена, — сказал доктор, — у тебя обнаружена ВИЧ-инфекция. Потому что ты употребляешь наркотики, спишь с кем попало. Когда ты лечилась у нас раньше, тебе постоянно об этом говорили. Вот итог. ВИЧ — серьезное заболевание. Но если ты будешь соблюдать медицинские рекомендации, вирус станет управляемым. Первым делом откажись от наркотиков. Полечись хорошо: посещай групповую психотерапию, сходи на собрание добровольного общества «Анонимные наркоманы». Они заботятся о своих, могут помочь найти работу. Займись своим здоровьем серьезно. Существует бесплатная программа лечения ВИЧ-инфекции у наркозависимых в Спид-центре. Регулярно принимай противовирусные препараты, наладь контакт со своим лечащим врачом. Вот тебе «Памятка», расписание, когда принимает врач, который будет заниматься именно тобой. Еще один важный момент: пока ты лечишься в наркологии, не приставай к парням. Ты же не хочешь никого из них заразить ВИЧ-инфекцией? И запомни, разговор наш останется между нами, никто не разгласит врачебную тайну о твоем заболевании — Лена кивнула.
— Можно идти?
— Все поняла?
— Все.
— Ну, иди!
Лена вышла из ординаторской в холл отделения. Пациенты сидели на диване, смотрели телевизор. Кто-то стоял, смотрел в окно. Лена окинула их взглядом.
— Пацаны, я ВИЧовая! И что, никто меня не поцелует?
— Поцелуем, Лена!
И восемь парней, лечащихся от различных видов наркомании, поочередно расцеловали Лену в десны.

…Полностью курс лечения Лена не прошла. Она убежала из отделения с одним из расцеловавших ее наркоманов. Они «загуляли» на пару недель на даче его родителей, после чего она вновь пошла «работать» на трассу. Пациенты говорили, что ближе к зиме ее сбила грузовая машина.