Примитивная живопись словом?
Но это — высокий примитивизм, сквозь который проступает мудрость, свойственная векам:

Простыми лентами Е. Кропивницкий проводит летопись былого: оно выпукло: названный лемур сейчас наденет очки (как на картине Босха) и откроет тяжелый фолиант, чье содержание останется тайной.
Тайной извечно является и вещество поэзии — та, едва ли подлежащая словесной формулировке субстанция, что оставляет четкое ощущение: вот это стихи…
Разно толкуя жизнь, Кропивницкий делает меткие (в рифму, конечно) замечания, касающиеся таких, казалось бы, мелочей, что задумаешься — а дело ли стихов притрагиваться к оным?
Потом понимаешь: дело, ибо мелочей нет, ибо жизнь соткана из тысяч и тысяч подробностей, и каждая достойна поэтического истолкования:

Состояние, знакомое большинству, ситуация, известная всем, — но: повернется нечто, и блеснет алмазик поэзии.
Ироничные и легкие, тяжело груженные смыслом, стихи Кропивницкого — как летопись разнообразия жизни, и много красок играет, и переливаются эмоции, и блистают формулы выводов.
Но главное — что все это живет подлинностью поэзии.