Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 03 (167), 2019 г.



Татьяна Гайдай, Евгения Тен
"Так называемая жизнь"



Санкт-Петербург: Аничков мост, 2017

"Так называемая жизнь" составлена из стихотворений двух авторов: Евгении Тен, занявшей четные страницы книги, и Татьяны Гайдай, разместившаейся на нечетных. В теле текста, как сейчас принято говорить, авторство не указано — свериться можно только в содержании. Этот графический прием, или анти-прием, призван, конечно, создать плавную линию повествования, перетекание одной интонации в другую, соединить левое с правым и уравновесить их. Сделать это бесшовно, однако, не удалось. Соседство авторов кажется искусственным, два голоса не сливаются в гармоничный дуэт и звучат самостоятельно даже при объединяющих их сквозных темах.
Проигрывает эта стратегия потому, что тексты Татьяны Гайдай и Евгении Тен находятся на разных уровнях художественной состоятельности: если издать их отдельными книгами, Гайдай потерялась бы, а Тен звенела (если уж думать о показательном парном катании, ее интонационным партнером мог бы быть Виталий Кальпиди). Однако есть в этом дисбалансе и плюс — на незамысловатых текстах Гайдай отдыхаешь от концентрированных текстов Тен: куплет и припев — или противовес, как весьма точно выразился автор предисловия Дмитрий Артис.
Общая точка сборки — авторы эксплуатируют одну и ту же извечную тему "не для меня цветут сады". Впрочем, с совершенно разных сторон: для Евгении Тен это экзистенциальная грусть по поводу своей чужеродности в мире как таковом; для Татьяны Гайдай — печаль по поводу чужеродности в мире некоего лирического объекта, любовного партнера, или же вытесения его из мира собственного: не встраивается, как ни крути.
Что интересно, у Евгении Тен тема инородности порой сужается до темы инородного тела, при этом раскрываясь и вовне, и вглубь (точнее даже было бы сказать: внутрь) и превращаясь таким образом из метафоры в метаболу:

разбереди себя, разори
чтобы не несли в тебя глухари
тяжелых гладких своих яиц

Или:

Я ложусь на живот, и мне снится, что я самолет.
Дорогие мне люди вошли в меня, как в самолет.
Я их аэро-Ной, мы спасемся. Набрав высоту,
я несу им напитки, но нет никого на борту.

Когда инородное не приживается, оно уходит:

есть тысячи причин меня забыть
ушла
пришла
цепочка без начала
взяла тебя — и можно было бы
кричать от этого
но не кричала
(…)
твой заново
журчит велосипед
вода покинет
верхнюю отметку
а из окна с седьмого этажа
уходит дым, не замечая сетку

Логично, что с темой инородности у Евгении Тен связаны близкие мотивы бегства и, как следствие, одиночества:

взахлеб учу чужие языки,
целую сапоги чужим тиранам…
(…)
Мне невдомек, что статус беглеца
уж много лет как снят с меня…

А это уже настоящая декларация:

Так же чисто должно быть в постели, как в сердце моем –
я не помню, кто мне посоветовал этот прием.

Одиночество героини Татьяны Гайдай — совсем другое одиночество. Ее переживания гораздо прямолинейнее и сводятся к потребности "любить и быть любимой" (цитата из предисловия) — нечетные страницы книги посвящены вопросам любовно-личного характера.

я стояла на цыпочках
пряча руки в груди
ежась от холода
думая о другом
капли стучали в крышу
ломали дом
капли взрывали голову —
только спать
чтобы не думать:
он не придет опять…

Или:

пишешь слова — впустую слова, звуки
гладишь лицом руки, ласкаешь руки
выжженным лбом тычешься в грудь, в плечи
каждой строкой тянешь в свою вечность
а на другой в гулкой дали третий
рвет тишину, пальцем виски вертит
словно бы вдруг он весь из себя вышел
все потому что он лишний там, лишний

Пазл счастья не складывается ни у героини Гайдай, ни у героини Тен. Их перекличка — это хроника несовершенств, что, собственно, и отражено в названии "Так называемая жизнь". Стихотворения обоих авторов действительно, как ориентирует читателя Дмитрий Артис, суть "части одного пейзажа". Точнее, искусственно составленного натюрморта: неестественность, разнородность, несовершенство как прием, и от этого градус отчаяния только растет.
Обобщая, можно сказать: обе части сборника сводятся к теме разъединенности. У Татьяны Гайдай — с человеком, а у Евгении Тен — с миром; мы видим еще один пример скольжения сквозного сюжета от микрокосма к космосу. Таким образом, проект склеивает интересная концепция, дающая этому литературному партнерству право на существование.

Евгения ДОБРОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.