Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 02 (166), 2019 г.



Редакция поздравляет нашего постоянного автора, писателя и бизнесмена Александра Марковича Файна с дебютом на театральных подмостках. В московском "Театре Луны" на Ордынке с успехом прошла премьера инсценировки по его повести "Прости, мое красно солнышко", осуществленной Александром Марковичем совместно с известным театральным режиссером Павлом Урсулом. Это трагикомедия о печально завершившейся настоящей большой любви немолодого, холостого, успешного во многих ипостасях мужчины и молодой замужней красавицы.  Пьеса, как и повесть, о страхе мужчины-покорителя женских сердец перед будущим. Он потерял счастье и проиграл…
Сегодня писатель отвечает на вопросы редакции.



АЛЕКСАНДР ФАЙН: "НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!.."

— Как судьба свела Вас с режиссером, осуществившим ряд успешных, знаковых, "долгоиграющих" постановок?
— У меня "блат" там наверху — над облаками (и оттуда получаю сигналы)… Мне сказали, что Урсул прочитал пьесу в моем, первом варианте и хочет познакомиться с автором. При встрече Урсул посмотрел мне в глаза, вздохнул многозначительно и таинственно сказал: "Это про меня… Но для театральной постановки нужно соблюдать сценические условности и правила, иначе театр не получится. Великий Товстоногов говорил: "Постановку надо делать про автора". Прочту повесть и пообщаемся". Через неделю мы стали работать. Меня поразили глубокое проникновение Урсула в материал, его восторженное отношение к профессии, образованность, а позже — когда приступили к репетициям — знание актерской профессии. Теперь у нас множество совместных планов. Только бы хватило у меня биологического времени.

— Ваш творческий путь вызывает интерес у многих. Как выбиралась дорога?
— За исключением особых внешних, реже внутренних преград и обстоятельств, каждый сам выбирает свой путь. Дай Бог, чтоб выбор оказался адекватным возможностям, поэтому народную мудрость "захочется — сможется" можно перефразировать: "захотеть, что сможется". А коли выбрал — без суеты, стенаний, обид, и, главное без собственной похвальбы, — иди, трудись, учись! Нет большего счастья в жизни, чем заниматься любимым и правильно выбранным делом! Но каждому новому делу надо учиться. Не стесняться своего незнания.

— Вы жили при Сталине, Хрущёве, Брежневе, Андропове, Горбачеве, Ельцине и сейчас работаете и живете в путинское время. Когда было лучше?
— "Времена не выбирают", как сказал Александр Кушнер. При Сталине была война, и я закончил школу; при Хрущёве защитил диссертацию и занимался спортом; при Брежневе издал учебники по теормеху и спортивному массажу; стал главным конструктором при Андропове; в горбачёвскую перестройку закончил самую дорогую для меня монографию "Инженерные методы решения задач матфизики", но редакция, с которой у меня был договор, закрылась, а рукопись покрылась пылью и лежит на даче; при Ельцине ушел в бизнес, чтобы прокормить семью, и помогал заводам на кооперативных началах; при Путине стал литератором. Как можно сравнивать мои 10 лет, 17, 20, 35, 50, 70, 80?.. Другие времена — другой я, страна другая!

— Ваша повесть "Мальчики с Колымы", отмеченная Золотой медалью им. А. П. Чехова, о Вас?
— Эта повесть о нашей стране глазами гонявших обруч мальчишек по берегу бухты Нагаева и ставших взрослыми, проживших по-разному полвека. Конечно, там есть и то, что я видел, о чем слышал, о чем думал. А как иначе? О чем пишет человек, взявший ручку и чистый лист бумаги?! Недавно я закончил сценарий двенадцатисерийной эпопеи "Колымский меридиан". Это наше горестное и счастливое прошлое. Суета нынешняя и надежды на будущее — через судьбы людей моей страны!

— Как складывалась Ваша жизнь за эти годы?
— Ничего себе вопросик! Попробую ответить максимально емко. До войны мой отец работал главным инженером металлургического завода. Сгустились довоенные тучи. В 1939 году отец оказался на Колыме в роли рядового инженера. Через год к нему приехали мы с мамой. В 1946 году, спустя полгода после капитуляции Японии, отца назначили директором Северокурильского комбината, и в апреле 1947 г. катер, на котором он выполнял какое-то особое задание, взорвали японцы. Это скрывалось. Некоторые подробности я узнал спустя тридцать лет. Мы с мамой и сестрой оказались в московском подвале, в квартире, где на 37 человек, одну собаку-овчарку и трех котов был один туалет. После окончания школы я поступил в Московский институт химического машиностроения, а после защиты диплома по распределению попал на "Почтовый ящик 764", который в 1959 году был присоединен к "Почтовому ящику 651", которым руководил сам С. П. Королёв — отец советской космонавтики, прошедший "курс лечения в колымском санатории". Какое счастье, что на колымской трассе не до конца "излечили" выдающегося инженера и менеджера ХХ века. Судьба мне подарила несколько встреч с этим великим человеком.

— А были у Вас встречи с другими выдающимися людьми, сотворившими XX век?
— О Королёве буду помнить до конца своих дней. Как побывал в его кабинете, написал рассказ "Красный телефон". Назову несколько имен. Крупнейший авторитет в области создания артиллерийских систем. Три четверти орудий, ковавших нашу Победу в ВОВ, были созданы в КБ В. Г. Грабина, за ним охотились, как несла молва, агенты абвера. Один из самых закрытых руководителей ядерной реакторной Программы в СССР академик А. И. Лейпунский предоставил на совещании слово дрожащему от страха молодому специалисту в научном центре (г. Обнинск). Чем горжусь. Главный конструктор атомного оружия, трижды герой соцтруда Ю. Б. Харитон задал мне вопрос. Президент АН СССР А. П. Александров вел совещание, где я сделал краткое сообщение. Человек Земли, космонавт А. А. Леонов — мой друг. Академики Ишлинский и Благонравов. Все они — личности огромного масштаба! Могу назвать трех политических деятелей, с которыми имел личные встречи: М. С. Горбачёв и Б. Н. Ельцин — в ранге экс-президентов, Г. Киссинджер. О каждой встрече хотелось бы написать подробнее, но, наверное, это нескромно — слишком разные весовые категории.

— Были ли на Вашем пути реперные точки, которые оказали влияние на понимание жизни?
— Вопрос сложный, я не знаю, как на него отвечать. Но были ситуации, которые учили жизни. И последующей реакции на события.

— Приведите пару поучительных примеров, которые могут быть интересны молодежи.
— В 1963 году я работал по наземному ракетному оборудованию. В отделе прочности. Отдел возглавлял доктор физико-математических наук, специалист в области оптимизации и управления. Работу по определению параметров транспортного комплекса вел этот специалист. После изготовления опытного образца, который должен был перевозиться воздушным путем, специалист уехал на лечение в Мисхор. Была обнаружена принципиальная ошибка в расчетной модели, которая привела бы к катастрофе при летных испытаниях. Понятно, какие последствия ждали шефа. Я взял отпуск за свой счет и вылетел в Мисхор. При свете луны шеф стал сине-зеленым. Но, когда вернулись, меня ждал сюрприз. Бдительный начальник режима — по жизни друг шефа — перевел дело в агентурную плоскость, исходя из следующих аргументов: во‑первых, я осведомлен о параметрах изделия; во‑вторых, в случае увольнения шефа я — кандидат на его место, поэтому непонятна моя реакция; в‑третьих, не согласован мой отъезд из Мисхора, а рядом… Турция; в‑четвертых, я организовал секцию по запрещенному тогда каратэ — стало быть, имею агентурную подготовку. Все сходится — я агент, решивший воспользоваться ситуацией. Сейчас это смотрится как бред, но тогда путешествие в Мисхор реально могло закончиться другим путешествием: в края не столь отдаленные, ну, хотя бы на мою Колыму. И не туристом. На мое счастье, после болезни вернулся начальник предприятия, умный и влиятельный человек. Это событие научило противостоять стрессам и бороться. Второй случай: на одном из ракетных комплексов, находящихся в режиме БД (боевое дежурство), при штатной смене дежурного расчета из-за аварии погибли два офицера. ЧП! От главкома поступило приказание военной прокуратуре: "армия не виновата". Главный конструктор агрегата в своем рабочем кабинете падает с обширным инфарктом. Мне дается задание работать с военной прокуратурой и доказать, что виновата не конструкция, а эксплуатация, что соответствовало истине. Через год, пройдя через угрозы, увещевания, подделанные экспертизы, мне удалось получить заключение ведущей организации и… "доставить" пакет в наше КБ! Во время следствия вместе с военными следователями я посетил другие объекты — там тоже были обнаружены эксплуатационные нарушения. Меня представили к правительственной награде. Но, по молодой и глупой горячности, я отказался от нее и уволился. Преподавал, работал массажистом в бане, подрабатывал тренировками по рукопашке и… на этом поприще познакомился, так сказать, с изнанкой жизни… Как ни странно это звучит, именно эта флуктуация помогла мне, когда пришли 90‑е. Через два года меня вновь позвали на мой "ящик", чтобы начать новое несекретное направление. Наверное, сработала спасительная команда "с Верха". Этот эпизод заставил многое пересмотреть в мотивах и порядке принятия личных решений. Помимо основной работы, меня стали привлекать после доклада, на котором присутствовал зампред Совета министров СССР И. С. Силаев, в качестве внештатного референта в Отдел машиностроения ЦК КПСС и Эксперта Генпрокуратуры по расследованию аварий. Были даже командировки за кордон для изучения западного опыта, выступление в СМИ.

— И как дальше складывалась Ваша карьера?
— Страна начала содрогаться от "успехов Перестройки". Направление, на которое меня позвали, стало чахнуть, а потом полностью сдулось. Я принял участие в создании Первого научно-производственого кооператива при Академии наук СССР — понадобились мои производственные связи и организационный опыт, знание производства, я стал техническим директором кооператива, а потом и его председателем. Это было трудное время, но дела пошли — мы занимались обеспечением падающих предприятий сырьем и технической экспертизой. Вот тогда мое знакомство с суровыми реалиями жизни помогало выживать и даже подниматься.

— Как Вы пришли в литературу?
— В начале 2000‑х я уже занял не последнее место в бизнес-среде. Меня знакомили с помощником Президента по военно-технической политике, молодым генералом, выпускником Академии Генштаба. За рюмкой я посетовал, что в администрации на Старой площади недооценивают важность для страны поддержание ВПК (советский военно-промышленный комплекс, представляющий уникальную конгломерацию предприятий и технологических возможностей). Тогда Путин еще только входил в курс дела. Мой визави (генерал) на полном серьезе предложил мне подготовить справку-доклад с предложениями. Через пару месяцев этот материал, как мне рассказал генерал, был доложен и получил положительную реакцию. Мне предложили подготовить шесть документов определенного формата для Всероссийского Совещания генеральных директоров. Несколько раз собирались на Старой площади по этим документам. Здесь многое мне было знакомо по сотрудничеству с Отделом машиностроения ЦК КПСС, но дело, как мне казалось, не двигалось. Женщина, которая мне помогала как консультант из Администрации, намекнула, что я "залез" в "чужие интересы" и во избежание личных нежелательных и опасных последствий… лучше исчезнуть!.. Удрученный, я последовал совету. На даче написал два рассказа и послал по почте самому Д. А. Гранину — патриарху советской литературы. Он позвонил и пригласил в гости. Мы проговорили с ним полдня в его квартире на Васильевском острове в Питере. Опуская подробности, скажу, что опять "с Верха" прошел сигнал — судьба улыбнулась и свела меня с другим патриархом словесности, Ю. В. Бондаревым. Он стал публиковать меня, через пару лет вручил билет члена Союза писателей и посетовал, что я очень поздно пришел в их сообщество. Сейчас бизнес и словесность для меня родные сестры. Когда получил сначала одну, потом вторую и третью премии по литературе, понял, что к новому делу надо относиться более чем серьезно.

— Это сказка, в которую трудно поверить. А если честно, что побудило взяться за перо?
— Не знаю… Я человек замкнутый и в близком общении тяжелый, хотя меня считают компанейским, более того, слыву искренним, хотя, если честно, этим качеством не отличаюсь. Ведь бизнес приучает к лицедейству. А вдруг, подумалось, на бумаге получится быть искренним?!

— О чем Вы пишете роман?
— Ну вот, все брошу и стану искренним…

— И все же?
— Человек должен искать свой талант, а найдя — бороться за него!  Это главная тема.

— Что Вас не устраивает в современной русской прозе?
— Мне трудно говорить о литературе столь глобально. Анализ литературного процесса — удел литературоведов и критиков. Читаю я значительно меньше, чем хотелось бы. Мало осталось биологического времени на реализацию собственных планов, а их громадье! Отсутствие цензуры как средства чистки и профессиональной оценки художественных качеств литературного материала сыграло для современных отечественных печатных изданий, на мой взгляд, негативную роль. В советской литературе цензура способствовала в определенной мере возгонке интеллектуального уровня литературного процесса. Сама по себе идеологизация литературы, бесспорно, негативный фактор, но эта идеологизация наряду с взращиванием "нечестной" литературы и апологетов соцреализма в худших проявлениях заставляла писателей оттачивать перо, используя в т. ч. эзопов язык. Это неоспоримый факт. Как и то, что в литературе советского периода были выдающиеся произведения. Полное снятие профессионального сита привело к засилью произведений дурного вкуса, страдающих мелкотемьем, нетребовательностью к слову, бездумным подражательством западным авторам, лжепсихологизмом. А ведь в русской словесности есть свои традиции.

— Какие темы Вас наиболее волнуют?
— Человек и его выбор в жизни, любовь. Человек и время. Мужчина и его ответственность.

— Ваш язык полон обсценной лексики, а также спортивной и музыкальной терминологии… Что для Вас важнее — язык произведения или знание предмета?
— На первом месте — ясность авторской мысли, на втором — детальное знание предмета, на третьем — языковая точность. Язык, на котором изъясняется герой, точнее, особенности его речи должны соответствовать времени и месту действия, профессии или социальному статусу героя. В противном случае читатель не поверит мне.

— Ваши книги диалогичны. Киношники не предлагали сделать Вам фильм?
— Предложения были. Пока результата нет. У меня не хватает знания законов кинодраматургии. Ведь кино — это, прежде всего, индустрия. Сейчас работаю в этом направлении, учусь.

— Помогает бизнес в творчестве?
— Бизнес — это тоже творчество! В бизнесе главное — результат, а способы его достижения зависят от внутренней организации занимающегося бизнесом, т. е. от внутреннего табу бизнесмена, а в литературе главное — процесс постижения внутреннего мира человека, художественное осмысление и оправдание его поступков, одним словом — психология. Вместе с тем, в первой шеренге успешных бизнесменов чаще не те, кто окончил Гарвард и имеет все дипломы MBI, а кто хорошо разбирается в людях, в векторах общественного развития, занимает "грамотную" позицию относительно власти и бизнес-сообщества. Если очень коротко: бизнесмен должен искать наиболее эффективные способы достижения цели, используя, в том числе, человеческие слабости, а литература страдает за человека, в том числе, художественно оправдывая человеческие слабости. Это разные категории.

— Литература может сделать людей лучше?
— В идеале, конечно, должна! Но жизнь такая, как есть. Как это ни прискорбно, но в наши дни скорость уменьшения числа читающих прямо пропорциональна скорости увеличения количества пишущих. Зачем покупать и читать настоящие книги, когда под хруст поп-корна и бульканье кока-колы можно смотреть по телику очередной сериал с бесконечной пальбой, однообразной погоней, драками, сценами насилия и секса или даже читать скандальные постельные откровения звезд эстрады. Получение удовольствия без умственного и тонкого эмоционального напряжения — главная задача всяких шоу. Психологи вырабатывают тематику и механизмы воздействия на человеческую психику, чтобы зритель нес на очередное "действо" монету. Более тридцати лет назад в Художественном театре была поставлена знаковая пьеса Рощина "Старый Новый год". Один из персонажей все время вещал, обращаясь к соседу по дому: "Отдыхай". Другими словами, не надо думать, не надо переживать, напрягаться — расслабься, дружище, и все будет "о’кей". Болезненные процессы в нашем обществе уже тогда набирали силы, и замечательный драматург бил тревогу. Бизнес, производящий продукты массовой культуры, формирует представление об отдыхе как о постоянной бездумной "расслабухе". А это неизбежно ведет к обнищанию духовной составляющей общества, его деморализации, провозглашению чисто монетарного взгляда на жизнь и успех. Двадцать лет насаждения "главенства монеты" привели нас туда, где мы сегодня торчим. Бесспорно, законы самосохранения защитят общество от деградации, но на это нужно время, отведенное жизни даже не одного поколения! В советское время в театр надевали выходные костюмы, а сейчас нередко — майки и джинсы. Между прочим, на Западе ренессанс классической музыки. Дай Бог, в Большом зале консерватории мы будем чаще видеть молодые лица.

— Какие задачи Вы поставили перед собой как писателем?
— Хотелось бы все сюжеты, которые я ношу в голове и сердце, поскорее перенести на бумагу. Сюжетов много — времени мало. Пишу я тяжело, по много раз переделываю, ищу нужное слово, проверяю фактологию. Очень хочется, чтобы герои были многомерные, живые, и каждый из них говорил за себя, а не от автора. Я вообще придаю основное внимание диалогам. Ведь в книге нет изображения. А авторские суждения должны быть минимальны. Литература не учит, а лишь показывает — выводы читатель делает сам, как ему подсказывает его опыт, ум и сердце. Читателю книга становится интересной в первую очередь тогда, когда он (читатель) может ситуацию "натянуть на себя" или на своих близких, знакомых. А уже потом читатель обращает внимание на сюжет, слово. Заветная мечта — написать историю "моей" России через рассказы-судьбы.

— Как Вы отдыхаете?
— В традиционном смысле — не умею. А вдруг Боженька позовет, а я свои дела еще не доделал? Чем отчитываться? Грехи накопил, надо что-то на другую чашу весов положить. Все равно на сковородке жариться, может, за труды снисхождение какое-никакое сделают на небесах.

— Как Вы относитесь к моде на демонстрацию по ТВ интимных подробностей из жизни звезд экрана и шоу-бизнеса?
— Мне жаль талантливых людей, открывающих настежь для всеобщего обозрения двери своей спальни. Я не моралист и нормальный мужик, но рассказывать, с кем и как я проводил время, унизительно. Интимное прошлое каждого человека — это закрытый ларец, а ключ только у хозяина.

— Пройдено, прожито, увидено много. Нет желания попробовать себя в жанре воспоминаний?
— Это не мой жанр.

— Но все-таки у Вас были встречи со знаковыми людьми XX века. Собираетесь о них написать?
— В 1961 году я присутствовал на встрече академика С. П. Королёва с молодыми инженерами, изъявившими желание пройти курс подготовки для участия в длительных космических полетах. Во время личных встреч с экс-президентом М. С. Горбачёвым мы обсуждали "скользкие" вопросы развала СССР. Эти встречи, надеюсь, станут сюжетообразующими для романа-раздумья с условным названием "Если бы…". О встречах с великим конструктором артиллерийских систем Василием Гавриловичем Грабиным я написал в повести "Красный телефон". Хотя нескромно себя ставить даже в воспоминаниях рядом со Столпами! Но это художественный прием — не более!

— У Вас есть внуки? Какие с ними отношения?
— Две внучки и внук. Я не самый лучший дед.

— Чего Вы хотите, ждете от детей?
— Мои представления о жизни не совпадают с их представлениями. Я сожалею о многом. Но дети не должны строить жизнь по дороге, начертанной родителями. В теории это так, но в жизни у родителей эмоции нередко главенствуют над здравым смыслом и человеческим опытом!

— О чем будут Ваши следующие произведения?
— Вот так сразу и расскажу… Я суеверный… Вдруг не получится! Планов больше, чем времени… Работаю я тяжело, переделываю, уточняю, больше выбрасываю. Одним словом, я не многостаночник и не стахановец!

— У Вас есть любимый девиз?
— Известный путешественник перед очередным стартом в неизведанное сказал: "Ничего не бойся и иди… пока жив". Мне нравится эта фраза.

— Вы счастливы в личной жизни?
— Жена пока не выгоняет! Четверть века назад я встретил женщину, которая нужна каждому мужчине. Хочу, чтобы в мой последний час она была рядом.

Беседу вел Евгений СТЕПАНОВ



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.