 |
 |
Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов
|



Гвозди номера № 10 (162), 2018 г.

Стас Бобырь.
"Белая ночь"
М.: "Вест-Консалтинг", 2018
Ощущение "гостевания на земле" всегда было неизменным спутником поэтической музы. Ощущение нездешней природы собственной души, случайно забредшей в лоно материального мира, тоскливое чувство эфемерности бытия и бренности всего сущего снова и снова становятся лейтмотивом стихотворчества — начиная от великих поэтов, чьи имена давно стали нарицательными, и заканчивая скромными служителями пера, в рифмах и размерах находящих для себя спасительное духовное лекарство.
В стихотворениях Стаса Бобыря, объединенных в сборнике "Белая ночь", с очевидностью выделяется тема исчезновения. Исчезновение это предстает в стихах автора в различных образах, начиная с насильственного или добровольного ухода из жизни:
Будь наготове — тебя завтра толкнут под поезд
Или крыша сведет твое тело с асфальтом…
И заканчивая куда более мягким образом отъезда, покидания привычного ареала обитания:
Мы уедем отсюда. Далеко. Скоро.
Я куплю мотоцикл. Ты будешь рядом.
Мы уедем отсюда. Далеко. К морю…
Но и в этом втором варианте при внимательном прочтении мы ощущаем, что автором движет не простое желание "перемены мест", а это именно стремление вырваться за пределы, выйти в некую иную реальность. Не столько куда-то прийти, сколько именно покинуть. Уход — как финальный аккорд, как жирная точка.
Если здесь бы хоть что-то держало:
Эта комната, эти стены;
То моя бы душа дрожала,
Ухватившись за кромку постели.
……………………………………
…Меня высшее окрыляет чувство,
Но здесь, правда, ничто не держит.
Уезжать — это тоже искусство…
И, конечно, тема исчезновения, демонстративного "ухода со сцены" неизменно сопровождается несогласием автора с устоявшимися правилами жизни. Стремление покинуть привычную, навязываемую обстоятельствами действительность для лирического героя Стаса Бобыря "…Равно/ Самой сильной черте протеста".
Опять же, кредо давно знакомое: лучше сгинуть, но не смириться, все или ничего. Вот они, древние, как мир, основы юношеского максимализма, который у среднего обывателя довольно быстро проходит вместе с той самой юностью, а у натур пылких, особо чувствительных сохраняется, порой, на протяжении всей жизни.
Однако есть и еще один интересный момент: такая декадансная, казалось бы, тема, как уход, исчезновение, нередко имеет свою, более светлую, оборотную сторону. Эта сторона — столь же свойственное юности ощущение бессмертия. И за жирной точкой печального финала мы нет-нет, да обнаруживаем авторский постскриптум: мотив возвращения…
Мы когда-то однажды вернемся под осень.
Ночью. В рваных штанах. Истлев до конца.
Так замыкается круг. Истлев до конца, душа, подобно мифической птице Феникс, обновляется и снова возвращается в лоно прозаического мира, чтобы продолжить петь свою бунтарскую песню.
Марианна МАРГОВСКАЯ,
кандидат философских наук
|
 |