|
Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов
|
Гвозди номера № 05 (157), 2018 г.
ВИКТОРИЯ ШОХИНА: «ОНА ТЯГОТЕЛА К ТРАДИЦИИ…»
В издательстве «Вест-Консалтинг», в серии «Судьбы выдающихся людей», готовится к печати книга Евгения Степанова «Татьяна Бек — поэт и человек…» В книге, в частности, будут опубликованы интервью с людьми, которые хорошо знали Татьяну Александровну. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию беседу с публицистом Викторией Шохиной, которая дружила с Татьяной Бек многие годы.
Редакция
— Виктория, как и когда ты познакомилась с Татьяной Бек? — Это было — страшно сказать! — в 1967 году (ты был еще младенцем…), на факультете журналистики МГУ… Она училась на редакционно-издательском отделении, я на газетном.. Мы как-то очень быстро подружились. Высокая, длинноногая симпатичная девочка. Улыбчивая. Синие веселые глаза.. Стильная. Шмотки были классные — помню японское платье мини в цветочек… И зимой — большая редкость по тем временам — дубленка (как мы все эту дубленку носили, я писала в воспоминаниях в книге «Она и о ней»). О шмотках говорю потому, что Таня считала, что родители ее воспитывают в духе военного коммунизма, и поэтому она чувствовала себя золушкой в писательском «гетто» Аэропорта… — Вы вместе работали в «Независимой газете», в приложении «Экслибрис». Каким она была сотрудником? — Да, я тогда была замом главного редактора НГ и позвала ее на договор — вести полосу в НГ-Ex Libris. Что тут можно сказать — если бы все работали, как Таня, то давно бы наступил коммунизм! Лучшего — более ответственного, обязательного и внимательного работника я не встречала. Даром что поэт, богема… Она все делала, с одной стороны, творчески, а с другой, — с немецкой (датской!) аккуратностью и педантичностью. Никогда не задерживала полосу. — Как ты считаешь, в какой сфере Татьяна Бек проявилась наиболее ярко — поэзия, литературная критика, литературоведение, журналистика, переводы? В разговорах со мной она сама часто задавала этот вопрос и называла себя и растением, и садовником… — Наиболее ярко Таня проявилась в поэзии — это безусловно. Процитирую из самого последнего ее стихотворения, с пометкой «16 января 2005. Ночь»:
О, как странно стареть, Матерея и хитросплетая Зауральскую медь И сокровища Индокитая, Золотую парчу И бумажные нити поживы… Я жива. Я кричу. И мои однокашники живы. Хорошо-хорошо! …И далекий потомок махновца Заряжает ружье И нацелился. Но — промахнется. («Потомки махновца» не промахнулись.)
Так же ярко она проявилась и в переводах, которые суть поэзия. Вот ее перевод из афганского поэта Халили:
Высшее счастье в мире — дружеская беседа. Смерть меня ужасает тем, что в разлуке — друзья. Но и земля сырая станет нам общим кругом, И посему от жизни смерть отделить нельзя…
— это ведь тоже про себя! А какие у нее замечательные литературно-критические эссе — хотя бы те же колонки «Исподлобья» на страницах НГ-Ex libris. Живая картина литературной жизни! В журналистике она очень любила такой жанр, как интервью. Не ленилась расшифровывать, редактировать, вгонять в формат. Ориентировалась на Соломона Волкова. И с ним, кстати, сделала замечательное интервью, оно было опубликовано в том же НГ-Ex Libris-е. — Какие поэты на нее оказали влияние? — Таня пила из разных источников. Говорила, что до Пушкина не доросла, так ей почему-то казалось… Если говорить о созвучии ее женской душе, то это, наверное, Ахматова… Истеричность Цветаевой ее раздражала. А за самоубийство Таня ее даже осуждала, мы часто об этом спорили. Я говорила: «Представь только тот ужас, который она чувствовала в последние минуты»… С точки зрения поэтической стратегии ей близок был — нравился! — Ходасевич: «И каждый стих гоня сквозь прозу..». За то же самое она ценила Слуцкого. И Межирова. Надо упомянуть и Рейна, увы… Наши вкусы были прямо противоположными. Скажем, из шестидесятников я выбирала Вознесенского, Таня — Евтушенко. Она не могла читать Пелевина, Сорокина, которые меня так увлекали… Она тяготела к традиции. Не любила постмодернистов, они ей раздражали. И очень любила Владимира Корнилова, как поэта и как человека. — Какое влияние она оказала на современную поэзию? — Про это ничего не могу сказать. В современной поэзии плохо ориентируюсь.
Беседу вел Евгений СТЕПАНОВ, фото автора и Олега Исаева
|