Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 03 (155), 2018 г.



Александр Волин.
"Звезда Улугбека"



Поэтическая трагедия. 2-е дополн. изд.
М.: "Вест-Консалтинг", 2014

История — это не то, что происходило на самом деле, а то, что нам поведали. Форма и содержание передачи исторических знаний определяются текущей общественно-политической ситуацией. Cо временем история превращается в легенду. Лишь немногие сведения доходят до нас в неискаженном свете.
Улугбек, внук великого Тамерлана, казалось бы, просто обязан был пойти по стопам деда. Но, потерпев неудачу в походе, предпринятом против тюркских племен, султан избрал для себя другой путь — астронома, звездочета, мыслителя. Он стал одним из самых выдающихся ученых своего времени. История жизни самаркандского правителя разворачивается перед нами в эпической трагедии Александра Волина "Звезда Улугбека":

…Лишь по ночам на звезды
Вновь смотрел Улугбек
И вычислял орбиты,
Что-то о них смекал.
А в битве войска разбиты,
И горестный Самарканд
Глухо роптал от горя,
И копья со зла ломал.

К вопросу определения жанра данного произведения стоит подойти с особым вниманием. До недавнего времени мне был известен всего один пример версифицированного изложения исторических событий — поэма для детей Натальи Кончаловской "Наша древняя столица". Однако, если в детской литературе допустимо упрощение слога, трагическая поэма, базирующаяся на религиозно-философском фундаменте, требует мастерского владения словом. Поэт пользуется метафорами, передающими глубину и особенности среднеазиатской поэзии:

Под прахом тела душа затосковала,
Что солнце жизни к закату склонено,
Ах, солнце жизни, как обидно мало
Лучами юности ласкает нас оно!

Александр Волин создает исторический роман в стихах, что само по себе — редкость, а для современной русской литературы — очень смелая попытка. Историк стремится преподнести события так, как они зафиксированы в документах: по возможности, четко и непредвзято. Автор развивает сюжет художественного произведения, что вынуждает соблюдать баланс между эмоциями и логикой. В данном случае поэт попадает на рога альтернативы: придерживаться ли первоисточников, создавая исторический труд или поставить на первое место законы создания поэтических текстов? Вкус автора к экспериментам с формой сочетается с богатством словесного наполнения. И все же поставленная задача — соблюдать баланс между художественным и документальным началом — обделяет их оба. Если бы поэт мог творить судьбу героя по собственному усмотрению!.. Но нет: речь идет о реальном историческом лице. Хочешь, не хочешь — придерживайся фактов. Текст поэмы дополняет обширный глоссарий, что позволяет читателю ориентироваться в терминах представленного места и времени.
В эпическом повествовании все, о чем идет речь, является прошлым. Повествователь ведет рассказ от третьего лица, обычно невозмутимо, однако вставляя авторский голос в наиболее драматичные моменты, например, сцену гибели Улугбека завершает строка, осуждающая отцеубийцу: "Шесть веков проклятий ему!" При этом повествовательная форма помогает глубочайшему раскрытию внутреннего мира человека. Но мало выбрать точку отсчета, важно еще описывать быт и нравы изображаемой эпохи соответствующим языком. В связи с этим текст должен опираться на серьезные литературные источники. Заметное влияние на авторский стиль оказали классики персидской поэзии — Хайям, Фирдоуси, Саади:

…Пела вода, говорила
Живительные слова.
Лишь бы не очень сильно
Гордый султан страдал.
Словно родного сына,
Жалела его вода.

Автор не утомляет читателя единообразием изложения. В зависимости от состояния главного героя и окружающей обстановки, в смежных главах поэмы происходит перемена ритма. Дактилическая ткань зачастую меняется на хореическую так же, как тягостные думы правителя перерождаются в отрадные:

Ветер зной развеял,
Пыль на платье вытер,
Веселись резвее,
Благодатный ветер!
Овевай грядущим,
Навевай былое…

Алишер Навои говорил: "Султан Улугбек был царем, подобного которому мир еще не знал. Все его сородичи ушли в небытие. Кто о них вспоминает в наше время? Но Улугбек протянул руку к наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и опустилось вниз".
Он предпочел бы заниматься исключительно наукой. Он строит обсерваторию, часами наблюдает звездное небо. Этому исключительно одаренному, тонкому человеку чуждо всякое кровопролитие. Трагедия как раз в том, что верховная власть находится в руках господина, абсолютно непохожего на воинственных предков, что не может не возмущать царедворцев:

Зачем он не верит мечам,
Не верит в могущество стрел?
И трубы победы молчат,
И враг стал и грозен, и смел.

Наделенный мудростью и добротой, султан пал жертвой заговора, устроенного его собственным сыном… Отчего люди ценят силу больше великодушия? Для чего человек рождается и умирает? Об этом размышляет в послесловии, анализируя рассуждения автора о сути истории, доктор исторических наук Лола Звонарёва.
Напоследок хочется подчеркнуть, что даже если прозаическое изложение данного материала выглядело бы более уместным, огромный труд Александра Волина заслуживает уважения.

Ольга ЕФИМОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.