Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 03 (155), 2018 г.



Анатолий Кудрявицкий.
«КНИГА ГИММИКОВ, или двухголовый человек и бумажная жизнь»



Книжная серия «АВАНГРАНДЫ»
М.: «Издательство Евгения Степанова», 2017

Хочется начать с отзыва Иосифа Бродского о Кудрявицком — «описывает неописуемое, и вполне убедительно». Трудно поспорить с нобелевским лауреатом, и не в силу его почти непререкаемого авторитета, а потому что «КНИГА ГИММИКОВ» вызывает схожее впечатление.
В аннотации указано, что это стихопроза. Видимо, нечто, содержащее в себе признаки и того, и другого. И все-таки для меня это стихотворения. Приведу стихотворение, давшее название книге:



ГИММИКИ

В косой раме мокрый пейзаж дня. Бабочка
в уходящей ввысь спирали света. Люди
в квадратах реальности. Гуманоиды в гумусе
гиммиков…
 — Я так страничил о судьбоносной, что
омозолил мое седалище.
 — Мне было так половочленно, что я отчопил
себе щупальце.
«Следите за своими гиммиками», — глупит
тулуп на поднебесном плакате.
В притекающем, арабы гуммиарабика, вино
полихлорвинила, лоно поролона… И жизнь
склизит куда-то даже и без колесных гиммиков.

Автор сумел нарисовать яркую картинку дня. Непонятные на первый взгляд единичные слова в процессе чтения становятся почти осязаемыми и угадываемыми. Это стихи из тех, которые не нуждаются в понимании. Иначе говоря, в расшифровке. Образный шифр — и есть стихотворение.
Анатолий Кудрявицкий был одним из создателей и идеологов эстетической группы поэтов «Мелоимажинисты» в начале девяностых годов, которая просуществовала три года. Как он писал в «Материалах истории поэтической группы малоимажинистов», опубликованных в «Новом литературном обозрении»: «мы сходились на том, что поэтам надо стремиться не к диалогу с хаосом, не к дроблению хаоса на песчинки строк и даже не к подчинению его известным постулатам гармонии, а к созданию новых гармонических построений: в поэзии ведь все в первый раз».
Вот это — «все в первый раз» — и есть ключ к поэзии Кудрявицкого. Когда он пишет: «Я был в доме, или я не был в доме, или это был не-я, что не был в доме», то это становится больше, чем поэзией. А именно — философией. Осмысление собственного «я» происходит на всем протяжении книги.
Стихотворения Кудрявицкого — поэзия не для всех. Автор не умничает, но для того, чтобы понять его, во-первых, необходимо приложить усилия. Во-вторых, необходимо быть начитанным и напитанным культурой. Автор не ищет в читателе друга, не ждет сочувствия, ему почти нет дела до него. Но он искренне и честно говорит о том, что его волнует, посвящая читателя в свои мысли и умозаключения.
В этих стихотворениях много доверия и бесстрашия. Автор не боится быть понятым превратно, или быть не понятым вообще. Он решает свою сверхзадачу, и ничто не способно сбить его с этого загадочного и странного пути.
Язык становится частью замысла. Когда же он не дотягивает до замысла, автор досоздает новые слова, смысл которых чаще угадывается, чем понимается, хотя почти всегда используется очевидный корень. «И хрустоколенно восстает торс…», «Годорогов тем временем отодрал от стола ногу и принялся дубоярить Пьяноводова по принципам и по намерениям…». Для того, чтобы понимать все эти новообразования, нужно сохранить слух, который явлен всем нам в детстве. И который многие из нас ухудшили громкими и не точными словами, постоянно вползающими в наши уши.
«Выходя в город, профессор Таузен-тойфель надевает слепые очки, берет в руку цветущую трость и выверяет угол наклона своего туловища…» Я вижу здесь образную утопию, в которой прекрасно все: фамилия профессора, слепые очки, непонятным образом цветущая трость и некий фантастический угол туловища. Прекрасна звукопись, которая, полагаю, не намеренна, а случайна.
Естественно, невозможно не вспомнить Велимира Хлебникова с его формальными поисками и осмыслением Вселенной. Но Кудрявицкий абсолютно самостоятелен и оригинален в своих стихотворных опытах. Его эксперименты, на самом деле, и есть поэзия. Просто они даже и сегодня, спустя почти столетие после Хлебникова, выглядят очень футуристичными.
Хочется закончить стихотворением, которое завершает книгу. И, безусловно, в этом есть авторский смысл и замысел.



Свет

На каждые восемь человек приходится один
лунный луч. Самоубийства и заболевания глаз
порой нарушают эту пропорцию. Конечно,
подпотолочные ангелочки с серебряными
крылышками несколько подбавляют света,
и то же делает птица Феникс, периодически
одевающаяся пламенем не потеху
                                   потерянных
поколений. Но самое грустное — что сдавая
на склад использованные телесные оболочки,
какой-нибудь блюститель вневременного
                                                порядка
нет-нет да и забывает извлечь из них
                                   внутренний
свет.

Лилия ГАЗИЗОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.