Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 02 (154), 2018 г.



Евгений СТЕПАНОВ



ЧЕТЫРЕ КОРОТКИХ РАССКАЗА
 
ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ СДЕЛАЛА
ДОБРОЕ ДЕЛО

Я выезжал из Кишинёва с фестиваля "Весна Европы", где нежданно-негаданно получил поэтическую премию.
Мой товарищ Николае Спэтару проводил меня до поезда, мы на прощанье обнялись и тепло расстались. Я попросил Николае не ждать, когда отправится поезд.
Через полчаса началась посадка. Проводник попросил у меня документы. Глядя на мой российский паспорт, он заметно мрачнел.
— А Вас не пропустят на украинской границе, — наконец, сказал он. — Украинцы снимают с поездов всех российских мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Такой у них там приказ.
— Что, шансов никаких? — обреченно спросил я.
— Один из тысячи, — ответил проводник, — в прошлый раз мужика 57 лет с поезда сняли, хотя он с женой ехал. Сейчас, после того, как началась эта гребаная война, пограничники совсем злые стали.
…Я все-таки поехал.
В вагоне оказалось всего трое человек, я и двое молдаван. Ну и два проводника, конечно.
Вечером, в восемь часов, подъехали к украинской границе, к городу (не путать с белорусским!) Могилёв.
Тут же ко мне в купе зашел молодой человек. Он оказался украинским оперуполномоченным. Звали его Игорь Александрович.
Посмотрев мои документы, он решительно отчеканил:
— К сожалению, Евгений Викторович, мы Вас не пропустим. У нас приказ. Всех мужчин от 16 до 60 лет не пропускать.
Я понял, что шутки кончились.
Возвращаться назад в Кишинёв, потом добираться до аэропорта, тратить драгоценное время и лишние деньги совсем не хотелось. К тому же и приболел, в дороге у меня всегда обостряются старые болячки.
И тогда я был вынужден сказать совершенно неприличные, невероятно нахальные слова, которых ранее не говорил никогда в жизни.
Я буквально воскликнул:
— Но я же поэт! Человек абсолютно мирный, еду домой, получил в Молдавии на фестивале звания лауреата.
Оперуполномоченный Игорь Александрович посмотрел на меня с некоторым интересом. И спросил:
— А чем, Евгений Викторович, Вы докажете, что Вы поэт?
Я печально задумался. Ну в самом деле, а чем я могу доказать, что я поэт. Ничем, конечно. Кроме стихов.
Я неуверенно пролепетал:
— Хотите я Вам свои стихи прочту? Больше у меня доказательств нет.
— Нет, нет, стихов читать не надо, — замахал руками оперуполномоченный, — откуда я знаю, что это Ваши стихи. Вы ведь наверняка и чужие стихи наизусть знаете…
— А у меня и книжка есть. Вот смотрите, в переводе на румынский язык, меня перевел крупнейший поэт современной Молдовы Лео Бутнару. Тут на обложке моя фотография. Смотрите, это я. Похож?
— Похож-то похож. Но книжку можно подделать, — не сдавался оперуполномоченный.
Вы там, в Москве, все умеете.
— Хорошо, но ведь у меня есть диплом лауреата, — настаивал я, страстно желая пробиться домой. — Смотрите, я в самом деле лауреат. Диплом подписал Аркадие Suceveanu, Президент Союза писателей Молдовы.
Оперуполномоченный стоял насмерть:
— Диплом — тоже не аргумент.
Вскоре подошли еще ребята-пограничники, молодая женщина, представитель таможенной службы. Как-то жалостливо они посмотрели на меня.
А я все кричал:
— Я поэт, я поэт, пропустите меня домой!
Тут оперуполномоченный меня окончательно сразил наповал. Он спросил:
— А Вы в каком жанре стихи пишете?
Я растерялся. Начал думать, что сказать. Я ведь стихи пишу во всех жанрах, но что нравится этому проклятому оперуполномоченному? Вдруг он убежденный традиционалист, поклонник журнала "Новый мир", или, наоборот, модернист и выписывает кедровский "Журнал ПОэтов"?
Я ответил витиевато:
— Я в разных жанрах стихи пишу. Могу и элегию сочинить, и сонет, но я не чужд и постмодернизма.
— Ну да, — сказал оперуполномоченный, — постмодернизм сейчас в моде.
Спасла меня, как всегда, женщина.
Представительница доблестной таможенной службы незалежной Украины спросила:
— А у Вас никакой официальной бумаги нет, подтверждающей, что Вы поэт? Ну типа справки?
— Справки о том, что я поэт? — неуверенно уточнил я.
— Да, — кивнула таможенница.
И тут я хлопнул себя по лбу и радостно воскликнул:
— Эврика! Есть у меня такая справка. Вот программа фестиваля, тут черным по белому написано: 14 мая — выступление поэта из Москвы Евгения Степанова.
— Ну это дело! Хорошо! — как-то даже обрадовались и таможенница, и оперуполномоченный… Они позвонили какому-то своему начальнику, объяснили ему ситуацию. И — меня пропустили.
Я — счастливый! — поехал домой.



ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ
ОБЩАЕТСЯ С ХРИСТОМ

Ко мне в редакцию пришла в гости одна народная целительница, по совместительству она драматург. Рассказывает, как она общается с Иисусом Христом.
Спрашиваю:
— О чем выговорите?
— Да обо всем. Вот тут я похудеть собралась. Спросил Иисуса, что мне делать? Он ответил: "Светлана Борисовна, прекрати есть котлеты!"



ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ ЗОВУТ ЛЮСЯ

Я видел ее первый раз в жизни. Молодая, красивая, ухоженная. У меня дома была какая-то вечеринка, и она пришла в компании своих (и моих) друзей.
— Люся — специалист по фэн-шуй, — представили мне девушку.
— Женя, очень рад, — сказал я.
Разговорились.
— Дайте мне, пожалуйста, рекомендации… По квартире… — попросил я.
— Охотно, — ответила Люся. — Давай, Женя, сразу на ты. Чтобы без лишних церемоний.
— Нет возражений, Люся, — сказал я.
— Начнем с главного. Вот что у тебя, Женя, за спальня?! Возле кровати только одна тумбочка, а должно быть две. Чтобы женщина хотела сюда еще раз придти и остаться. А пока не хочет. (Она игриво улыбнулась.) Сразу видно: мужик настроен на одиночество. А где одиночество, там нет денег.
— Хорошо, Люся, тумбочку я куплю, — быстро согласился я. — Женщина, допустим, появится. Но появятся ли деньги? Весь мой предыдущий опыт говорит как раз об обратном. Есть женщина — нет денег.
— Как же ты не прав! О, как же ты, Женя, не прав! Женщина — это главный стимул в жизни мужчины. Иначе — нельзя. Инь-Ян… Итак, запомни: купи прикроватную тумбочку — появится женщина. Появится женщина — появятся деньги.
— Ты уверена?
— Конечно. Деньги — это все лишь производная успеха. Для них нужно создать условия, а потом только поманить.
— А как поманить?
— Способов — миллион. Вот, например. Смотри у тебя на полочке лежит колокольчик. А почему ты им не пользуешься? В колокольчик надо звонить. Постоянно звонить. Тогда точно деньги будут. Высшие силы услышат твой сигнал и дадут тебе денег. Ты понял?
— Понял, — сказал я.
Когда гости ушли, я сел в гостиной на свой любимый кожаный диван и задумался. Может быть, и в самом деле купить вторую прикроватную тумбочку, может быть, и в самом деле позвонить в колокольчик?



ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ УЕХАЛА В ПАРИЖ

Света была дочерью моего преподавателя из МГУ. Умная голубоглазая шатенка из потомственной профессорской семьи, живущей в сталинской высотке на Баррикадной. А я был простой — худой и долговязый! — отличник-аспирант из панельного Выхина, только что разошедшийся с женой.
Отношения со Светой у меня сложились очень быстро. Мы действительно любили друг друга. Часами трепались по телефону, вместе забирали ее дочку из музыкальной школы, страстно целовались в разных московских скверах. Она много раз приглашала меня остаться у них ночевать, но я стеснялся. Что бы я сказал своему профессору?
А потом Света поступила на учебу в Сорбонну и уехала. Уехала и осталась в Париже.
…Мы не виделись двадцать лет. Встретились возле станции метро Аэропорт, где я к тому времени жил. Пришли ко мне домой. Она рассказывала о себе. Не замужем, развелась, преподает, снимает небольшую квартирку. Дочка упорхнула в Штаты к отцу. Меня — увидев мои апартаменты — Света назвала богачом. "А ты забурел, разжился за годы перестройки, это уже не худенький выхинский мальчик".
Потом она спросила: "Я не помню, а мы с тобой спали или нет? Тогда, в молодости?"
Я почесал в затылке. Я тоже забыл. Ну или почти забыл. Странное дело: то, что в молодости так важно, в зрелости теряет смысл.
А потом Света опять уехала в Париж.
А я остался.



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.