Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 18 (48), 2010 г.



Наталия ЛИХТЕНФЕЛЬД

Сон в летнюю ночь


* * *

Привкус пространства,
Разлитого в порыве
Несозревшей молодости,
Перезревшей старости,
Несуразности момента.
Мыльный пузырь
Под названием жизнь.
Запах мыла,
Не купленного
В кустарной лавке.

* * *

Сон в летнюю ночь
Постигается вдруг.
Переплетенье душ
Во сне беспрерывном.
И в сон погружаясь,
Душам мозолишь глаза.

* * *

Не там, где "русалка на ветвях",
Не там, где монетки золотые.
Не под тем, и не под этим деревом
Сидели мы,
Зажатые волей судеб.
И думали плавно,
И размышляли сладко,
Сознательно и осторожно,
Не предаваясь безумию,
Не преступая грани
Пространства.
И не были
Сами собой.
Несчастные взрослые дети.

* * *

В понедельник предаться лени,
Удачливо выиграть в карты и казино,
И неприличную ссору устроить в трамвае,
Огрев по башке кривого лысого дядьку.
И биотоками (просто тебе) уничтожить соперницу.
Только не сможешь ты.

* * *

Скоростью поезда
Ты измеряешь любовь мою.
Думаешь, что нереальна
От точки до точки побега.
Мы не в пространстве, —
Во времени.
Именно там мы с тобой, где реальность.

* * *

И в субботу,
И в воскресенье, —
Недосягаемость,
Умолчанье.
Полая полая трубка.
Молчит.
И тебе
Назначают
Молчать,
Играя в трех обезьянок,
Которым приказано
Видеть и слышать,
И не говорить.

* * *

Софиты советовали
Сойти
На нет.
И утратить себя.
Как мир.
И как миф.
И постигнуть реальность.
Но в реальности было паршиво.
И на фиг ее постигать?
Ведь это сложный вопрос,
Всегда ли страданье
Приносит бонус.

* * *

Держали высоту. И мальчик — со всеми.
Аргунское ущелье. Начало века. Он вынужден
был стать героем. Его похоронили с почетом.
И школу нашу назвали его именем.
Его дядя приходит к нам обедать.
Он говорит о нем, как о ребенке.
А мальчик — символ уже.
Не ребенок.
Но дядя об этом не знает.
Мама мальчика ходит гордая.
К ней приезжают серьезные дядьки.
Из Кремля.
Дядя их развлекает, кремлевских кураторов.
А часы на Кремлевских Курантах отсчитывают
кураторам часы.
А потом — годы.
А потом — столетия.
А мальчику было 20.
Ему отсчитали другое время.
Определили в бессмертие.
В бессмертие символа.
Забыв о том, что троечник и хулиган, обычный мальчик
со средней памятью
не хотел быть доской на школе и вдруг, почему-то, стал.
Прошло 10 лет — и дочка выросла.
Привыкнув к тому, что папа — это гранит над окошком класса, где ей не поставят двойку.
А из Кремля посылают приветы дядьки и даже дарят квартиры.
А мама мальчика вяжет носки.
И отправляет их каждую зиму жене президента.

Болезнь. Детство.

Болезнь.
Меня оставляют с бабушкой.
Дедушка жарит яичницу с салом.
Я лежу на диване, пахнущем мятой.
Простыни тонкие, нежно-прозрачные от стирки.
За окном — снегирь. Зима. Ветки яблони бьются
в окно. Обледенелые.
Я слушаю радио.
Сказку.
Мягкий мужской тембр.
История Красной Шапочки.
Этот мужчина — чей-то папа.
И папа этот — кот-мурлыка.
Он намурлыкивает детям сказки.
Каждый день.
Я читаю "Работницу". Персоль.
В этой персоли что-то от соли.
Персоль едка и безжалостна к людям.
Персоль сатирична.
Я начинаю учиться сатире и ядовитости, я извращаюсь.
Это жизнь меня учит смеяться.
Иногда не по делу.
Но всегда для защиты.
Персоль — мой учитель.
Я читаю Библию для верующих и неверующих.
Мне все кажется правильным и остроумным.
И что за невежды верят в Бога — думаю я, —
Когда так много несостыковок в Библии этой?
Как ловко автор смеется над тем, кто носит имя
Христа.
И много, много эротики. Как в Кама-Сутре.
Но слова этого я не знаю. Пока.
Но знаю, что есть Саваоф, про Ветхий Завет и Новый.
Спасибо автору, атеисту. Я всё узнала про Бога,
и ОН, которого не было, плавно вошел в мою жизнь.
А утром опять — пионерская зорька.
И бабушкин чай.
И кусочки яблок с таблетками.
И за окном — снегирь.
И радостно очень, что мне не идти в школу.
И странное чувство от камня, от температуры на всем безграничном теле.
Но в промежутках, когда становится легче, я
завожу мелодию белых часов.
Часов из слоновой кости.
Снова и снова.
Под колокольчики стройно танцует, привстав на пуант, балеринка.
Это мелодия детства.
Потом иду по морозу домой.
С мамой за ручку.
И вдруг понимаю, что я живу не впервые.
Что путь по снегу домой — отрывочек новой жизни.
А опыт прошедшего смутен, но ощущаю себя
пожившей и мудрой.
А мне 7 лет.

* * *

Не гангстеры, не дикари,
Не нищие в обувках тесных.
О, Отче Сергие, воззри
На нас с вершин своих небесных!

Здесь не бедлам, не алькатрас,
А кто хотел — всего добился.
Но Отче Сергие на нас
Воззрил и сам перекрестился.

2008


* * *

Три ночи... Замучила снова зевота
Бессонницы. Вот примоталась, змея.
Смотрю я альбом, и какое-то фото,
И тетка, и кажется, вроде бы я.

Я знаю, что ты основательно спишь и
Что лампочка даже твоя не горит,
А здесь бродит тощая кошка по крыше,
На мошек-людей вообще не глядит.

Ты спишь, а на коврике книжек такая
Хламида-монада громад бытия,
И тетка у ног твоих ходит босая,
И жалко, что это не я.

* * *

Величавый грустный храм,
тень от кованой двери,
от причастия — к грехам,
от грехов — в монастыри,
где познаем, наконец,
как от Бога далеки:
под венец — так под венец,
в кабаки — так в кабаки.

* * *

Им говорили:
"Вы должны молчать
и не рассказывать людям то,
что вам известно.
А если кто-нибудь из вас сделает ошибку,
того отзовут раньше времени.
Или, может, кто выдаст себя глазами
чересчур наивными и нематериальными,
или неуместным поведением:
не надо приставать к людям
и объявлять с восторгом,
что вы-то знаете, в чем смысл жизни.
А чтоб вы много о себе не воображали,
вы забудете о том, кто вы.
Вы будете считать себя людьми,
хотя вам всегда будет казаться,
что вы не такие, как они.
И люди это заметят
и будут относиться к вам осторожно
и не будут знать,
любить вас или побаиваться.
Вы будете стремиться войти
в человеческое общество,
но вам будет неуютно среди людей.
При этом вы во всем будете винить
только себя, а не людей,
и по своей ангельской привычке
будете считать себя хуже,
чем они.
Вы типичные ангелы,
которых мы посылаем в мир,
каждого со своим заданием.
Вас будет все больше и больше
на земле,
и некоторые из вас
начнут вспоминать свою суть
и узнавать друг друга.
И некоторые из вас, узнав друг друга,
заведут дружбы, которых люди не знают на земле.
И тогда уже вам не будет так одиноко.
Вот только не влюбляйтесь в земных...
И крылья в утиль не сдавайте".
Им говорили.

Но ангелы
непослушны.

2008




 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.