Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 04 (144), 2017 г.



Любовь БЕРЗИНА



РУССКИЕ СЛОВА



Любовь Берзина — поэт. Окончила факультет журналистики МГУ. В 1977–1986 годах активно участвовала в работе университетской литературной студии "Луч" под руководством И. Л. Волгина. Живет и работает в Москве. Автор многих публикаций и книг. Член Союза писателей ХХI века.



*  *  *

Горький, тонкий запах липы,
Заморозков лед.
Под дождя сырые всхлипы
Яблоня цветет.

Неба кипень отражают
Полные пруды,
Как вершины Гималаев —
Светятся сады.

И душа сегодня пряна,
Словно в сад пришла —
Полноводна, полотняна,
И белым бела.

Холод майский, неподвижный,
Выдержит она,
К белой яблоне и вишне
Приворожена.



*  *  *

Лист падает, приходит грусть,
Мой облик строже.
Но я чем старше становлюсь,
Тем я моложе.

Тем я спокойней и мудрей
И проще что ли,
И отношусь к теченью дней
Без лишней боли.

Прощай же, полная баржа,
Плыви по рекам,
Я проживаю не спеша
И — человеком.

И захожу в хвоистый лес,
Гуляю в поле,
Чтоб слышать музыку небес
И чуять волю.

 



*  *  *

Старательно землю сшивает
С небесным сукном самолет.
Пробоина солнца сквозная
Вот-вот и совсем заживет.

На простынях Родины белых,
Столь девственно чистых на вид,
Мое отраженье несмело,
Как пленка в проявке, лежит.

Гляжу с высоты самолета,
Отчаянно, из-под крыла,
Как тень моя плугом бесплотным
По полю России прошла.


На дали, пустые для глаза,
На пятна косматых лесов,
На битые стекла Кавказа
Мой облик ложится без слов.

Простор, освежающий душу,
Огромной холодной страны.
Попутчик, твой сон не нарушу,
В полете спасительны сны.

Я знаю, от края до края,
Как летчик, душа пролетит.
Над Родиной, не над Синаем,
Мое отражение спит.



*  *  *

Этот летчик, он людям другим не чета,
Он взлетает над миром — превыше креста,
Выше главки задравших церквушек
И крестящихся рядом старушек.

Выше звезд, вознесенных на башен шесток,
И орлов, что на запад глядят и восток,
Выше тонкой иглы телебашни,
Где ведут разговоры и шашни.

Выше задранных вверх в удивленье голов,
Выше глаз молчаливых и сказанных слов,
Зданий, собранных нам на потребу,
Поднимается летчик на небо.

Он, как ангел почти что, по небу летит,
Может, спустится вниз, может, будет он сбит,
То ль погибнет он, то ли спасется.

Он летит, продираясь сквозь облачный строй,
Испытанье приняв неземной высотой,
И мечтает, что все же вернется.

 



*  *  *

Вокруг снега, снега лежат,
Лишь в это время, говорят,
Такой сиреневый рассвет,
Столь нежно-розовый закат.

Деревья мерзнут, видя сны,
В туман зимы погружены,
И ждут пришествия весны
Лишь зелень ели и сосны.

А что же дорого зимой?
Холодный снег и ветра вой,
Осколок неба голубой
И радость — быть в тепле с тобой.



*  *  *

Пустыни сын, за повод держащий верблюда,
Спроси меня, откуда я, откуда?
На языке любом меня спроси.
Неужто не слыхал ты русской речи,
На языке родном тебе отвечу:
Из леса я, с мороза, из Руси.

Ведь наши мужики и наши крали
Доныне полвостока истоптали —
В пустыне всюду видны их следы.
Вот не боятся морока и жара
И ради африканского загара
Лежат, как камни, молча у воды.

Но ты, восточный дервиш загорелый,
Ко мне, торгуя, подступаешь смело,
Блистают бусы на твоей руке.
Лопочешь на неведомом наречье,
А я слова кидаю человечьи —
С морозным блеском, с инеем в строке.

Каменья трогая рукою узкой,
Он знает, говорю не по-французски,
Не по-английски и не на фарси,
Он этой речи слушал перекаты
И моего обманывал собрата
Оттуда, из деревни, из Руси.

О речь моя, угластая, кривая,
Холодная, густая, снеговая,
Восточный слух к тебе уже привык.
Торговец, ясно все без перевода:
Ты все продашь мне — дюны и погоду,
Хоть и не знаешь мой родной язык.

Не знаешь, но следишь лиловым оком,
Меня смущаешь смуглых слов потоком,
Как под песком, от них едва жива.
Но и среди пустыни желтой печи,
Сквозь блеск камней цветной восточной речи
Вдруг проступают русские слова.

 



КАРАДАГ

Вот предо мною, нищ и наг,
Застыл, наморщен, Карадаг.

Он скособочен и сутул,
И в нем заснул вулкана гул.

У ног его гудит прибой.
И весь он каменный, живой.

И здесь застыли у воды
Людей невидимых следы.

Волошин грузно тут ступал
На рваные уступы скал.

И шла Цветаева легко
В туманных далей молоко.

Тут камни трутся у воды,
Что помнят шаг их и следы.

И вся здесь шарящая рать
Следы не может затоптать.



ТУРИНСКАЯ ПЛАЩАНИЦА

Здесь тени темны, тени длинны,
Как будто глубь веков несут,
И плащаница из Турина
В собор положена, под спуд.

И вроде, недоступна взгляду,
Лежит в собора глубине.
Но я Спасителя утрату
С ней чувствую наедине.

Недаром голова кружится,
И снова, скрытая от глаз,
Меня волнует плащаница,
Мне с небом указуя связь.

В нее завернут, словно в кокон,
Проявлен в ней, как в витраже,
Тот, кто и смертным был, и Богом,
И отпечатался в душе.

Я — муравей в глуши собора,
А он вознесся и возрос,
Но в каждом жив он, как опора —
Младенец, мученик, Христос.

* Иллюстрации:
И. Шишкин, К. Моне, И. Крамской



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.