Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 10 (138), 2016 г.



Михаил Николаев
"Пустынный ангел"



М.: "Вест-Консалтинг", 2015

Движение — главная действующая сила книги стихов московского поэта, члена Союза писателей России и Союза писателей XXI века, Михаила Николаева. Лирический герой, а вместе с ним и читатель, перемещается не только в пространстве, но и во времени, не только по земле, но и над нею, и движение это так поэтично, что и вехи человеческой судьбы отмеряются не годами, не историческими отрезками, а особыми приметами, понятными больше душе, чем телу. Эпоха "под лампой голубой", существование среди "облаков над паутиной", период, "когда ветер сменился", жизнь "над бездной высоты"… Так путешествует душа в своем земном воплощении. Ни на минуту не забывая при этом о своей небесной родине: "Я что-то забыл на небе, чего не найти на земле".
Приметы времени вкраплены в повествование органично, призванные решать, прежде всего, художественную, а не историографическую задачу. "Война ушла. Торжествовал салют. / Затишье. От Сибири до Берлина / Все нужное по карточкам дают…" Что это? Рассказ о быте послевоенного детства? Критика существующих при прежнем режиме недостатков? Полно! В этом ли назначение поэта Михаила Николаева — тонкого лирика и вдумчивого ценителя и певца неуловимой красоты жизни? Нет, это просто — детство. Это начало жизни, которое имеет право и предназначено для веры, надежды и памяти, которую суждено пронести через всю жизнь. "Не все сбылось, но верилось всерьез". Что тут главнее — "сбылось" или "верилось"? Ну да, "ущербный кафель сталинской Москвы" — это было. Но не он, а символ детства, любимый ночник, и тогда, и сейчас, в зрелые годы, — "источник тайного свечения", от которого засветилась и сама душа, озаренная волшебством поэзии. И это первородно-иррациональное навсегда осталось в жизни поэта, несмотря ни на какие смены исторических вех: "Бессонный отсвет мраморной совы / Издалека подсвечивает душу".
И осень жизни, которая настраивает на плавное, неспешное течение, наполняет жизнь неизбывным смыслом, когда "дождь один стоит над душой": "В ладонях стынет золотая чаша / с вином осенним. Лучшего не пил…"; "Поезд уходит в закат догоревший. / Поздняя осень. Смотреть и смотреть…".
Да, смотреть — вперед и назад, вокруг и вверх!

Колеблемая ветром паутина,
Серебряное кружево судьбы,
Нить Ариадны, петли серпантина
Из прошлого в неведомую быль.
На этих нитях светятся алмазы
Недолговечной утренней росы…
И так загадочен паучий разум
В рассветном мареве лучей косых…

Ну, а раз удельный вес души выше, чем у тела, то и движение с помощью ее крыльев остается естественной формой даже самого сверхъестественного существования. "Вниз по течению" — "туда, / где придет излечение, / Где небес / голубое свечение, / Где ничто / не имеет значения…". "Свободное души паденье" — "безо всякого плеска / Соскользну в глубину…"; "Вагон качнулся в старые места"; "Вечерний танец синих листьев"; "Плыть, парить в ореоле покоя — / невесомо, бесплотно, незримо…".
Замечательны, органичны вплетенные в ткань повествования многочисленные метафоры: "рукопись песка" и "строчка тропы"; "часов чеканная капель" и "абордажный крюк беседы"; "малахитовый глаз озерка" и "мечтательный дым из корявых ноздрей"; "небесное паникадило", которое "раскачивало дальний шторм"…
А вот когда "мерный пульс и дыханье Земли" сбиваются, тогда и нарушается гармония, и следует сбой прежде всего духовного, нравственного здоровья: "бесправный, аритмический режим", "радикулит державного хребта". Сбой вокруг — и сбой внутри человека: "Вот такого, во хмелю, / Оч-чень я себя люблю!"; "Мне по колено море!.. Нет, уже по пояс… / Метро закончилось. А Жизнь?.. Да ладно! Так сойдет…". Качели ведь тоже движутся плавно, а любое движение — оно подразумевает векторы, направленные часто в противоположные стороны: "Как прилив и отлив… на этих качелях так безропотно светлое тянется к темному…"; "Свет золотой струится в два окна. / И новизна неясностью пугает, / И горькой правдой дышит старина…"; "Дуэтом двуствольным дуплетная правда… Меж рубленым “Да!” и отъявленным “Нет!”".
Дорога все равно приведет к неизбежному: "Немного в храме истинного света. / Но он стоит. И мы толпой внутри…".
Человек — сам движение, постоянный поиск вечной Истины и себя, применительно к этой Истине, и уж здесь, действительно, движение не имеет конца, пока Человек существует на земле: "Пять тысяч лет назад был на Евфрате, / Стоял среди жрецов на зиккурате, / Но и тогда не знал, чего хочу…". Где же конечная destination конкретного человека? В покое (читай — достижении Божественной гармонии)? Почему бы и нет, если это будет примерно так:

…Когда спокоен буду я вполне?
– Когда-нибудь, — шепнуло небо мне.
Когда-нибудь… О, да, когда-нибудь
Мне доведется долго отдохнуть.
Уйти красиво, ехать далеко,
В неясность, как в парное молоко.
Когда-нибудь усну в своих стихах,
Как теплый летний ветер в лопухах…

Ольга ДЕНИСОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.