Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 01 (117), 2015 г.



Владимир Коркунов
"Глаза зверька"


М.: "Вест-Консалтинг", 2013

Сборник рассказов известного критика, поэта и прозаика Владимира Коркунова "Глаза зверька" был мне подарен автором в сентябре 2013 года. Перед моей поездкой на литературный фестиваль "Провинция у моря" в Одессе, до начала всего того фантасмагорического и ирреального, что сейчас творится в нашем с вами общем реальном мире, во что ум порой просто отказывается верить…
Жизнь, однако, продолжается. Как продолжается и одесский — кстати, на мой взгляд, очень высокого уровня — праздник поэзии. В 2014 году организаторы (Сергей Главацкий и др.) объявили его "территорией мира"…
Все это, как будто, заметки на полях и в литературном плане совсем не о творчестве Владимира Коркунова. Если б не некоторые вещи, которые в моем сознании навсегда связали эти два события — книгу и фестиваль. Вот строки из одного рассказа писателя: "А можно отвлечься — радоваться жизни, видеть мир вокруг себя, жизнь-то не затихает! Можно и поплакать, и печаль со слезами уйдет, или поговорить с другом…" Подобно тому, во что мы не верим, но что так непредсказуемо случается и в жизни, весь сборник переполнен одновременным существованием реального и иллюзорного, снов и яви, мира человеческого, мира ангельского и мира животных, в которые время от времени вторгаются к тому же существа из сказок. В рассказе "Глаза зверька" есть такие строки: "Я думал, почему разумное существо назвали тварью Божией?.. И я думал, кто есть тварь? Человек, животное, Ангел?" И герои В. Коркунова стоят все время на тонкой кромке, не принадлежа полностью ни одному из миров, ни реальному, ни фантастическому, ни человеческому, ни звериному. Вот и девочка из рассказа "Следы на песке" "переступает ногами на самой границе воды и песка". Ну, разве можно представить себе что-либо более текучее и зыбучее, чем вода и песок, а уж тем более определить между ними границы? Герои то ли живут одновременно во сне и наяву, то ли границы между сном и явью для них столь же призрачны, как граница между водой и песком. Они видят сны во сне. Они даже могут полюбить человека, увиденного во сне, и "познакомиться с человеком, которого уже любишь", как в рассказах "Глаза зверька" и "Следы на песке".
Но они никак не могут договориться друг с другом, находясь одномоментно в разных мирах! Как кот Василий силится для спасения хозяйки сказать ей то, что навсегда соединит разрозненные части ее души, а она слышит только "мяу, мяу, мяу". И как разговаривают две подруги в рассказе "Следы на песке"! Вроде обе они — люди, но возможность услышать друг друга у них еще менее реальна, чем у девушки и кота.
Что-то есть в этом во всем и от Булгакова, и от Гофмана, и от фильмов в жанре фэнтези. Вот и известный фразеологизм "рвать душу в клочья" автор изображает как весьма натуралистичный, с кровью и кусками живой плоти, процесс. Так достоверно передан В. Коркуновым ужас человеческого рождения на свет, однако, как оказывается, с точки зрения рассказчика — не последний в жизни человека. Ведь человеку, по мысли писателя, в течение жизни необходимо еще раз родиться, оторваться от статичного состояния, как воздушному шарику, чтоб полететь. Вопрос лишь в том, чем будет заполнен этот "шарик", соберет ли человек к этому моменту воедино все части своего существа, не превратится ли полет в затянувшееся на неопределенный срок пике с неизвестным никому результатом. Бабушка девочки говорит: "Можно искать недостающую часть и найти — в человеке или вещи. И если найдешь, почувствуешь, что отныне ты — единоцелая". И надо при этом не ошибиться, чтоб весь мир не заменить пустотой, одиночеством: (она) "оставалась одинокой, и одиночество становилось ею".
Падение и полет — две антитезы, постоянно существующие в арсенале используемых писателем образов и символов. Уметь летать — еще не значит: не упасть на землю. Ведь падение тоже полет. Так летят, выбрасываемые, как единственная связь с уходящим детством, куклы девочки, "в этом полете, жалком и трагически-величественном одновременно". И мечта девочки вместе с летом "отцветала и готовилась опасть". И сравнение со снегопадом не нравится героине: "Я не хочу падать. Наоборот. Откинуть оболочку тела, расправить крылья и взлететь". Вот и герой, вместо того, чтоб помочь ей в ее мечте, вспоминает: "Я ответил что-то несуразное… и легонько подтолкнул тебя… А потом, помогая подняться, корил себя за несдержанность". А вот случайный подвыпивший прохожий, на первый взгляд, как будто опустившийся и потерявший цель движения по жизни, уходит прочь от героев "подбитый, но не сломленный, уязвленный, но не проигравший".
Так же, как сон и явь, состояния человека у В. Коркунова тоже постоянно перетекают одно в другое. Герой рассказа "Свидание" в глубине глаз своей собеседницы видит "то грусть, то улыбку, то чертенят, то что-то, чему не мог дать определения". А затейница-жизнь с помощью автора уготавливает фантасмагорическое "свидание" юноши, душа которого полна созданным им самим идеалом, с совершенно посторонней девушкой, которую он принимает за свою возлюбленную. Даже несмотря на то, что "разговор походил на встречу малознакомых людей, один из которых по ошибке заглянул к другому", герой настолько глух к окружающему миру и живет своей внутренней жизнью, что не придает значения всей странности разговора. Ему, вобщем-то, все равно, в какую телесную оболочку вольется его идеал. Такое вот современное воплощение классического сюжета, воплощенного однажды Андерсеном в его "Русалке". Ну, и, конечно, безусловная глубинная связь с предыдущим рассказом, где фигурирует уже не андерсеновская, или коркуновская — любящая и понимающая, и жертвенная, и спасающая, однако так и не оцененная, и не встреченная своим возлюбленным, — а настоящая русалка. Настоящая в смысле того, что она, как всякая нечистая сила, отнимает частички души у человека. Хорошо еще, что голос истинной возлюбленной доносится до героя в конце повествования. И только от него зависит, исправит ли он свою ошибку.
Ведь как ужасно понять слишком поздно, что живешь с человеком, который душой находится не с тобой. Как понял это герой рассказа "Радуга": "он понял, что она давным-давно шла по другой дороге, что их совместный путь придумал он сам, что ее на самом деле и не было рядом". Настоящие чувства можно испытать, только вырвавшись из плена внутреннего самообмана, не боясь жизни, принимая ее со всеми ее радостями и печалями. Ведь жизнь есть везде, как говорит герой рассказа "Глаза зверька", даже в мертвой плоти: "И в ней была жизнь, обрывки, отголоски, она теплилась, хотя тело было мертво".
И тогда, как в сказке "Радуга", люди могут даже спасти эту радугу, расцветив ее новыми красками, подобрав названия всем своим чувствам, хотя так и не сумев поведать друг другу о них, однако оставив надежду кому-то другому, кто придет сюда после. Уметь сказать другому то, что хочешь, это очень тяжелое умение, которому нужно учиться. Но немногие этим умением овладевают, как представляется это в рассказах писателя. А это так важно, чтоб тебя услышали и поверили, как девочке ее подруги из рассказа "Следы на песке". И так же важно вовремя сказать другому человеку что-то необходимое для него, как готовится сказать и все подбирает слова герой из этого же рассказа. Единственное слово, выделенное автором курсивом во всей книге, это слово "говорить", поэтому невозможно, читая сборник, не обратить на это внимание.
Кажется, что все трагедии, происходящие и в рассказах В. Коркунова, да и в реальной жизни вообще, происходят из-за того, что люди бояться говорить друг с другом, как боится, и небезосновательно, как оказывается потом, герой рассказа "Глаза зверька". Боится потерять друга, открыв ему свой внутренний мир. Боится мальчик из рассказа "Следы на песке" сделать то же самое по отношению к девочке, а она твердо знает правило, что "в мире детей … встречают по слову, а провожают по одежке". Так и они теряют друг друга навсегда. Вот диалог героев из рассказа "Глаза зверька": "Лиза, — сказал я, ты ничего не хочешь мне сказать?" Она впервые повернулась ко мне, в глазах слезы: "ты вряд ли поймешь…" А отказываясь от постоянных попыток договориться с самыми родными людьми, человек вдруг обнаруживает, что его единственным собеседником становится демон. И на холсте-то, оставшемся от одержимого этим демоном человека, "нелепыми мазками было намалевано черт-те что".
Мне кажется, что с выходом этой книги В. Коркунов прощается с периодом увлечения классическим романтическим направлением в литературе, отдав ему свою дань. Последний рассказ сборника написан в совершенно иной стилистике, чем все остальные. Он самый поздний по времени создания. Он исполнен юмора. Он краток и в литературном плане практически лишен погрешностей, являясь продуктом уже зрелого писательского мастерства. В то время как в более ранних рассказах В. Коркунова наблюдаются, как правильно подметил Платон Беседин, лишь "зачатки авторского стиля". Я бы сказала, что, несмотря на то, что в рассказах сборника довольно много незрелых еще, поэтому невыразительных, клишированных фраз, встречаются и просто замечательные, указывающие на то, что у молодого писателя — замечательное будущее, ему есть, куда расти. Веришь в это, читая такие строки: "Этот день едва не упорхнул в открытую форточку. Задержался у окна и начал таять. А январская улица заглядывала внутрь…" Или вот такие: "Вечером, когда солнце растворилось за горизонтом, а ночь еще не смекнула, что к чему…" Или вот образ плетущегося прочь человека, "слепленного из придорожного снега"…
Самое замечательное, что писатель В. Коркунов имеет, что сказать, и не боится говорить, а очень сильно желает этого. И это самое главное. Будем надеяться, что и герои будущих прозаических произведений В. Коркунова, и все люди на земле разрушат все-таки барьеры в своем общении. И как в радуге цвет переливается один в другой, люди придут от фиолетового цвета апатии и одиночества через оранжевый цвет радости и надежды к голубому цвету свободы и независимости. И обретут с зеленым цветом спокойствие и уверенность, с красным — любовь и счастье, а с желтым цветом самого солнца — способность и желание творить и создавать. А может, как герои рассказа "Радуга", создадут и новый, восьмой, такой необходимый цвет — цвет доброты и участия.
Ведь, скажем с улыбкой, наладил же, в конце концов, кот Фёдор из последнего рассказа сборника весьма-таки эффективное общение с людьми. Обе стороны прекрасно понимают друг друга и не боятся, что они из разных миров…

Ольга ДЕНИСОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.