Литературные известия
Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Подписаться  

Главная

Издатель

Редакционный совет

Общественный совет

Редакция

О газете

О нас пишут

Свежий номер

Гвозди номера

Архив номеров

Новости

Видео

Реклама

Авторы

Лауреаты

Книжная серия

Обсуждаем книгу

Распространение

Подписка

Реклама в газете «Литературные известия»

Магазин


       

Контактная информация:
Тел. 8 (495) 978 62 75
Сайт: www.litiz.ru
Главный редактор:
Е. В. Степанов




Гвозди номера № 04 (108), 2014 г.



Владимир Коркунов
"Глаза зверька"

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2013

Когда я писала о поэтической книге Владимира Коркунова (Владимир Коркунов. "Наедине". М.: "Вест-Консалтинг", 2013; "Книжная полка Елены Сафроновой", "Дети Ра" № 3 / 2014), то специально обратила внимание на "амбивалентность" поэтического эго автора. Эту в хорошем смысле "двойственность" особо отметил и автор предисловия к сборнику Кирилл Ковальджи. Книга стихов Владимира Коркунова состояла из лирики на вечные темы (любовь и различные ее проявления), созданной в авангардном стиле. Складывалось ощущение, что у автора, как у языческого божества, два лица — смотрящие в прошлое и будущее. Для литературы такой подход как минимум интересен.
Но на основании одного сборника стихов невозможно было сказать, является ли амбивалентность "коренным" свойством художественного мира Владимира Коркунова. На этот вопрос помогла ответить следующая книга этого автора. Это также сборник, но не стихов, а рассказов. У него неожиданное название: "Глаза зверька", — и в загадочности выражения кроется намек на неожиданный ракурс зрения. Намек окажется верным, оправданным всеми пятью рассказами в сборнике: "Глаза зверька", "Следы на песке", "Свидание", "Радуга", "Кот Фёдор и форель".
Основа прозы Владимира Коркунова — сочетание двух и более художественных реальностей, в которых разворачивается действие его историй. Сочетание реальностей прослеживается, прежде всего, в сюжетных линиях рассказов. В рассказе, давшем название сборнику, действует слепой (!) хирург, а также его близкие — усыновитель, он же духовный отец, друг, он же "исповедник", но героев здесь намного больше — то ли они пациенты необычного врача, то ли фантомы, несущие ему важную информацию, поди разберись!.. Поди пойми, в материальной либо метафизической реальности происходит все, о чем рассказывают "Глаза зверька"! Ведь так отозвалась о герое, сознательно лишенном удобочитаемого имени, девушка, являвшаяся ему во сне: "Я полюбила тебя еще до знакомства, ты приснился мне, ты был птицей с человеческими глазами — как у зверька: внимательные, но… беззащитные". К слову, "птица с глазами зверька" — это очевидный ляп или очередное проявление амбивалентности?
Потом девушка из сна исчезла, но куда, возлюбленный не знает, осталась лишь в виде образа на картинах, которые рисовал он — в финале окажется, что на них "нелепыми мазками было намалевано черт-те что". Сколько "слоев" сновидений разделяют (либо объединяют!) всех персонажей этого повествования, можно сбиться со счета, но автору, кажется, интриговать читателя доставляет удовольствие!.. И даже более того: Коркунов подает амбивалентность бытия как повод задуматься над ним. Недаром он устами одного из своих героев говорит другому: "Я хотел, чтобы ты посмотрел на себя со стороны, отсек наносное". Стало быть, постоянное наложение реальностей друг на друга — не слабость воображения, не леность в придумывании сюжетных ходов, а концепция.
Все рассказы Владимира Коркунова сочетают несколько "сред действия": сказочную и обыденную в "Радуге" и "Следах на песке", поступков и мыслей, как в "Свидании". Кстати, настойчивое присутствие внутреннего мира героев в прозе Коркунова, их рассуждений, их "внутреннего голоса", их попыток идентифицировать, где же они находятся, в качестве одной из составляющих рассказа — из той же оперы: еще одно доказательство того, что творчество этого автора амбивалентно по сути. Даже в простенькой сказочке, замыкающей книгу, "Кот Фёдор и форель", двойственность как насущный признак его художественного мира поднимается в полный рост, но и шутливо обыгрывается. Кот Фёдор раньше был домашним Барсиком, но "познал жестокую правду уличной жизни" и сменил имя (вот и первый "звоночек" двойственности!). Сердобольная старушка Нина подкармливает его, и кот принимает это как должное. Но бабушка проговаривается, что пожарит себе на ужин кусочек форели — и кот оскорблен тем, что ему Нина дает только плебейскую путассу!.. Он собирается наказать старуху презрением: целый год, нет, неделю, ну, хотя бы день ничего у нее не есть! Вот и второе проявление амбивалентности. "Но еще от трех путассу и пары горстей сухого корма… все-таки не отказался". Вот вам и три!.. Люди, бывает, тоже думают одно, говорят другое, а делают третье. Это привычное дело, и мы, кажется, вовсе перестали считать двуличность грехом. Но Владимир Коркунов не нравоучителен. Его проза — не воспитательная метода, да и двуличность в его рассказах — не нравственного порядка, а метафизического. Мне кажется, что автор ищет художественный смысл амбивалентности. А что рассказы с таким посылом получаются замудренными и злоупотребляющими длиннотами разъяснений, так ведь он пока ищет и учится!..

Елена САФРОНОВА



 
 




Яндекс.Метрика
      © Вест-Консалтинг 2008-2022 г.